Одно очко тебе.
И одно очко Никлаусу.

Майкл знал, куда бить. Звучит, как спор. Соревнование. Вот только счет был неравным и они оба это понимали. На умерших друзей, на умирающих друзей, на оставшихся друзей. Её, не Клауса. На единственную семью, которая она пыталась спасти сама, получая все больше ударов под дых, когда придя за помощью узнала, что Марсель тоже укушен. Когда приложив все усилия, должна была выбирать, кого из них спасти. И не могла, умоляя не заставлять, потому что нельзя выбрать, кому из любимых умирать.

Этого должно быть достаточно!

Она кричит это Марселю, отказываясь признавать, но на самом деле понимает, что выбора ей не оставили. Тайник с темными артефактами лишь дополняет уже сложившуюся картинку, и через полчаса Клэр вглядывается в потускневшие страницы гримуара Эстер. Его оказалось не так-то сложно найти в чужом доме с подсказками призрака. Майкл благосклонно растолковывает нюансы так нужного ему заклинания, пока Ди чертит круг на деревянному полу, рассыпает пепел и делает другие приготовления. Сосредоточенно и дотошно, кажется, настолько, что её "учитель" решает уточнить, хватит ли ей сил для задуманного. Давина позволяет себе улыбнуться - он даже не представляет, что у нее в планах сделать не только это. Но пусть лучше недооценивает её силы, не приглядываясь к темным артефактам в круге, а потом будет уже поздно.
Довольно иронично, что рождение ребенка Клауса станет источником силы для воскрешения его злейшего врага. В душе все еще скребутся сомнения, но стоит вспомнить о том, что Марсель умирает, пытаясь добыть крови Клауса, что Джош чуть не погиб, потому что гибрид решил подстраховаться и благополучно забыл о нем, что-то втолковывая ей про дружбу и вынужденные меры. Утверждая, что он не безжалостен. И произнести нужно заклинание становится куда легче.
Ей не нужна его жалость.
Только кровь и страдания за все, что он сделал с её семьей.
Пропустить через себя столько магии оказывается слишком большой нагрузкой даже при наличии темных артефактов. Придя в себя, Давина морщится от ноющей боли во всем теле от падения и адской - в голове. Оглядывает комнату вокруг, чувствуя нарастающий внутри страх, что ничего не вышло, прежде чем ползком потянуться к браслету, крепко сжимая тот: от её круга к выходу из комнаты тянется пепельный след от мужских ботинок.
Стоит подняться на ноги, как снизу доносится чей-то крик. Добежав до перилл второго этажа, Клэр активирует браслет, но повиновавшаяся фигура уже окровавлена, а все звуки смолкли. На чужом лице ярость и непонимание, но внутри все холодеет от понимания, что сделал Майкл за то время, что она была без сознания. И хотя у нее не получается найти глазами Марселя, ведьма зло произносит сквозь зубы:
- Ты никого не тронешь, пока я не скажу, - демонстрируя браслет, Давина вынуждает его вернуть на место ковер, чтобы скрыть следы ритуала, а сама забирает гримуары Эстер. Они уже спускаются по лестнице, еле успевая скрыться за выступом рядом с металлической решеткой, когда во дворе появляется Марсель с каким-то свертком. И Клаус.
Ей больно слышать, как близкий человек говорит, что опоздал.
Как Клаус предполагает, что это оборотни, в то время как правильный ответ стоит за ширмой рядом, наверняка пытаясь проверить силу её контроля на прочность.
Как Марсель просит прощения и только за спасение дочери Клауса получает право жить.
Но этого достаточно, чтобы отдать команду выбираться из дома через черный ход. Объяснить новые правила и как следует зачаровать чердак, чтобы туда ни у кого не было доступа. Остудить голову, напоминая самой себе, что все под контролем. Позвонить Джошу, чтобы узнать, что Марсель все еще не вернулся. И с тяжелым сердцем идти обратно в дом Майклсонов.
Ей не приходилось бывать здесь во времена, когда здесь жил её спаситель - много месяцев она не покидала чердак церкви, а после отказалась сама, предпочтя общение с Элайджей в старом убежище и без родительского присмотра. Чтобы взять под контроль магию, а на деле стать просто более удобным оружием в руках первородных. Ей не хочется идти внутрь, не хочется лгать о том, где она была и что будет делать. Но жребий брошен и назад пути нет. Они, скорее всего, итак не смогут общаться, пока она будет прятать Майкла и работать над разрывом кровной связи, поэтому Ди хочет убедиться в том, что раны от укуса исцелились, а Клаус не станет преследовать Марселя за попытку пойти против него.
- Марсель? - она останавливается у первых следов крови на полу. Тех стало только больше и приходится сжать кулаки и дышать через раз, аккуратно пробираясь вглубь двора.

p.s. я пересмотрела серию и поняла, что ритуал проводился в самом доме, а не на чердаке.

Одно очко тебе.
И одно очко Никлаусу.

Майкл знал, куда бить. Звучит, как спор. Соревнование. Вот только счет был неравным и они оба это понимали. На умерших друзей, на умирающих друзей, на оставшихся друзей. Её, не Клауса. На единственную семью, которая она пыталась спасти сама, получая все больше ударов под дых, когда придя за помощью узнала, что Марсель тоже укушен. Когда приложив все усилия, должна была выбирать, кого из них спасти. И не могла, умоляя не заставлять, потому что нельзя выбрать, кому из любимых умирать.

Этого должно быть достаточно!

Она кричит это Марселю, отказываясь признавать, но на самом деле понимает, что выбора ей не оставили. Тайник с темными артефактами лишь дополняет уже сложившуюся картинку, и через полчаса Клэр вглядывается в потускневшие страницы гримуара Эстер. Его оказалось не так-то сложно найти в чужом доме с подсказками призрака. Майкл благосклонно растолковывает нюансы так нужного ему заклинания, пока Ди чертит круг на деревянному полу, рассыпает пепел и делает другие приготовления. Сосредоточенно и дотошно, кажется, настолько, что её "учитель" решает уточнить, хватит ли ей сил для задуманного. Давина позволяет себе улыбнуться - он даже не представляет, что у нее в планах сделать не только это. Но пусть лучше недооценивает её силы, не приглядываясь к темным артефактам в круге, а потом будет уже поздно.
Довольно иронично, что рождение ребенка Клауса станет источником силы для воскрешения его злейшего врага. В душе все еще скребутся сомнения, но стоит вспомнить о том, что Марсель умирает, пытаясь добыть крови Клауса, что Джош чуть не погиб, потому что гибрид решил подстраховаться и благополучно забыл о нем, что-то втолковывая ей про дружбу и вынужденные меры. Утверждая, что он не безжалостен. И произнести нужно заклинание становится куда легче.
Ей не нужна его жалость.
Только кровь и страдания за все, что он сделал с её семьей.
Пропустить через себя столько магии оказывается слишком большой нагрузкой даже при наличии темных артефактов. Придя в себя, Давина морщится от ноющей боли во всем теле от падения и адской - в голове. Оглядывает комнату вокруг, чувствуя нарастающий внутри страх, что ничего не вышло, прежде чем ползком потянуться к браслету, крепко сжимая тот: от её круга к выходу из комнаты тянется пепельный след от мужских ботинок, вскоре надежно укрытый со всеми остатками заклинания ковром.
Она находит воскресшего вампира как раз вовремя - успевает только увидеть сверху, как Клаус дает свою кровь Марселю, прежде чем остаться поджидать Майкла по пути наверх. Тот не заставил себя долго ждать, крадуче пробираясь к спальне с колом из белого дуба в руках. Клэр щурится, пристально глядя, как её безмолвная команда не дает тому двинуться дальше, позволив себе удовлетворенно улыбнуться, когда её оружие силой подтягивает ближе, стоит только поманить. Тот весь в крови, но с этим она разберется, когда они будут подальше от Клауса и тем более Марселя.
Выбравшись из дома вместе с гримуаром Эстер через черный ход, они отправляются домой. Объяснение новых правил игры даже доставляет ей удовольствие, как и ярость в чужих глазах, который никак не дать выхода. Пока. Марсель жив, кровь дал сам Клаус, а значит можно оставить произошедшее в тайне и получить больше времени на попытки разобраться в магии кровной связи. Как следует зачаровав чердак, чтобы туда ни у кого не было доступа, Ди силой напоминает себе, что все под контролем. Что можно выдохнуть, отпустив сковавший последние часы ужас и страх за жизнь близких. Джош в безопасности, пусть и слаб. Марсель... Марсель все еще в доме Майклсонов.
Она так ни разу и не была здесь за время, что дом принадлежал ему. Сначала пряталась на чердаке, а потом предпочла тайное общение с Элайджей в старом убежище и без родительского присмотра. Чтобы взять под контроль магию, а на деле стать просто более удобным оружием в руках первородных. Ей никогда не нравилось это место, полное плохих воспоминаний и неприятных обитателей. Залитое кровью, оно вполне отвечало её представлениям, если бы не одно но - кровь была людей Марселя. Давина осознает, что переступив порог, начнет череду вранья. Даже если она отстранится от друзей и семьи, то будут телефонные звонки или просьбы о заклинаниях, новые угрозы Клауса. И закончится все только если она справится с тем, что затеяла.
- Марсель? - она останавливается у первых следов крови на полу. Тех стало только больше и переступить через них оказывается сложнее, чем она думала. Особенно когда перед глазами мелькают воспоминания о Майкле, покрытого чужой кровью с ног до головы.

p.s. я пересмотрела серию и поняла, что ритуал проводился в самом доме, а не на чердаке. поэтому немного меняем концепцию)

Кол так легко рассуждал о возможном предательстве со стороны ведьм, что Ди оставалось только гадать, что он чувствует. Задевал ли его возможный обман или со временем так раздражающая её манера окружающих использовать других сменялась деловым подходом.
- Взаимовыгодный обмен, - негромко срывается с губ вместе с кивком, а на ум невольно приходит Элайджа. Каким бы ни было её отношение к старшему брату Клауса, в одном она могла с ним согласиться - пусть сделка не всегда оказывалась честным обменом, но и манипуляцией в чистом виде не была. Оправдывала ли она обман или предательство? У Клэр есть ответ, но она могла говорить только за себя. У Кола же, кажется, был свой. И в то время как он шутливо интересуется её родословной, она едва заметно вздрагивает при упоминании о связях с ковенами. Будет ли тысячелетний вампир изменять своим привычкам? Стали бы ведьмы связываться с первородным? Тот факт, что у Майклсона было приглашение на кладбище, говорило не в пользу ответа "нет". Странно, но вместо того, чтобы привести другие доводы, ей хочется опровергнуть те, что уже есть. Кол говорил, что она может доверять ему. Что ж, сейчас у нее нет выбора. Поэтому она лишь аккуратно добавляет, скорее подразумевая усмешку, чем правда усмехаясь: - Сейчас ведьмы с фамилией Клэр вряд ли котируются.
Ди не думала, что будет ненавидеть кого-то сильнее ведьм собственного ковена. Что кто-то сможет превзойти предательство и обман, лишившие её семьи, лучшей подруги и даже желания колдовать. Что что-то сможет заглушить воспоминания о той ночи на кладбище и страха перед занесенным кинжалом, к которому тебя силой тащат свои. Но тогда она боролась за свою жизнь. Клаус же с первой встречи всегда заслонял себя теми, кто был ей дорог. Он причинял боль им, чтобы сделать больно ей. И Давина ненавидела и презирала его за это, а заодно и Элайджу, который по его собственным словам был готов на все ради семьи, как бы та с ним не поступала, а потому стоял рядом со своим братом. Были ли они её врагами? После случившегося с Тимом - да. Но для Кола они были семьей. И было в его вопросе что-то, что всегда проскальзывало при упоминании чужих имен и не затрагивало попытки создать кинжал. То, что они обходили в своих разговорах стороной, вызывавшее внутри неловкое чувство, которое хотелось разбавить хоть чем-то.
- Ребекка - нет, - пожимая плечами, нехотя признает Клэр, иногда сознательно прячась от подобного за нежеланием все усложнять. Вносить в это уравнение её, Кола и даже Марселя, потому что он тоже связан с Клаусом. Не кровной связью - общим прошлым длиною в столетия, которые ей в свои восемнадцать наверное не стоит даже пытаться понять . И которые совсем нет времени анализировать, потому что Майкл угрожает им всем. - Но не думаю, что в этот раз твоя семья причастна.
Сейчас ей хочется вернуться в загородный дом, когда мысль сказать Колу о Майкле была продиктована злостью и желанием доказать, что она не так уж бесполезна без его обучения. Когда боль от предательства была максимально сильной, а потому гораздо проще было ранить в ответ, не заботясь о чувствах очередного Майклсона. Шаг назад почти заставляет её остановиться, но пути назад нет. А через несколько секунд в склепе тоже никого не остается.
В голове отдается глухой звук захлопнутой двери. Она не знает, решил Кол предупредить семью или вот-вот послышится грохот, когда он начнет крушить облицовку её семейного склепа и близлежащих. Опускает голову, тяжело и рвано выдыхая в попытке успокоиться, прежде чем по одной провернув руки по столешнице, чтобы больше не держаться за край стола. Те уже подгибаются - и Клэр почти поддается, жаждая уткнуться в ладони и хоть ненадолго спрятаться от происходящего. Но не успевает, дергаясь от внезапного появления Кола и оказываясь с ним лицом к лицу. Пытается отступить, но пространства не так уж много, да и взгляд прикован к нависающему над ней вампиру. Он в ярости и сколько не готовься - это пугает, давит и парализует, особенно когда глубоко внутри считаешь подобные эмоции оправданными. Давина сжимается, понимая, что даже при желании вряд ли сможет применить магию, а слова были куда лучше в качестве оружия, чем защиты.
- Я не просила тебя об этом, - ей тяжело придать собственному голосу громкости, но становится легче, когда Кол отходит, возвращая немного пространства и будто бы воздуха вместе с ним. Клэр сама не ответит, ждала ли, что он что-то сделает, но не может терять время, упуская возможность все исправить. И все объяснить, даже если не уверена, что у нее получится. - после того, как ты предложил вариант с кинжалом, я думала обойтись им. Майкл был под контролем.
Она понимает, как это звучит. И что это обусловлено скорее провалом в попытках разорвать кровную связь, чем собственной человечностью - тоже. А потому крыть нечем. Какой уж тут взаимовыгодный обмен, если Кол даже не был готов рассказать ей все подробности заклинания, которые могли представлять для него опасность. А на другой чаше весов случайно оказался его отец, приводивший в ужас не только Клауса, но и всю его семью. И которого она больше не могла остановить.
Чужой смех бьет по нервам не хуже слов. Она не видела, на что способен Майкл: заклинание заставляло его беспрекословно подчиняться, а другие старались не углубляться в историю разрушителя. Но страх Клауса говорил сам за себя. А он-то и был ей нужен. Даже если теперь она сама сходит с ума от него за жизнь близких.
- А кто еще мог справиться с Клаусом? -

Бедные Майклсоны! Она делает шаг вперед, небольшой, но достаточный, чтобы больше не отступать. Кол имел право злиться. Имел право говорить, что она поставила под угрозу всех вампиров.

Ди закрывает лицо руками, прежде чем сцепить их перед лицом, утыкаясь в них и

Кол так легко рассуждал о возможном предательстве со стороны ведьм, что Ди оставалось только гадать, что он чувствует. Задевал ли его возможный обман или со временем так раздражающая её манера окружающих использовать других сменялась деловым подходом.
- Взаимовыгодный обмен, - негромко срывается с губ вместе с кивком, а на ум невольно приходит Элайджа. Каким бы ни было её отношение к старшему брату Клауса, со временем она готова признать, что пусть сделка не всегда оказывалась честным обменом, но и манипуляцией в чистом виде не была. Оправдывала ли она обман или предательство? У Клэр есть ответ, но она могла говорить только за себя. У Кола же, кажется, был свой. И в то время как он шутливо интересуется её родословной, девушка едва заметно вздрагивает при упоминании о связях с ковенами. Будет ли тысячелетний вампир изменять своим привычкам? Стали бы ведьмы связываться с первородным? Тот факт, что у Майклсона было приглашение на кладбище, говорило не в пользу ответа "нет". Странно, но вместо того, чтобы привести другие доводы, ей хочется опровергнуть те, что уже есть. Кол говорил, что она может доверять ему. Что ж, сейчас у нее нет выбора. Поэтому она лишь аккуратно добавляет, скорее подразумевая усмешку, чем правда усмехаясь: - Сейчас ведьмы с фамилией Клэр вряд ли котируются.
Ди не думала, что будет ненавидеть кого-то сильнее ведьм собственного ковена. Что кто-то сможет превзойти предательство и обман, лишившие её семьи, лучшей подруги и даже желания колдовать. Что что-то сможет заглушить воспоминания о той ночи на кладбище и страха перед занесенным кинжалом, к которому тебя силой тащат свои. Но тогда она боролась за свою жизнь. Клаус же с первой встречи всегда заслонял себя теми, кто был ей дорог. Он причинял боль им, чтобы сделать больно ей. И Давина ненавидела и презирала его за это, а заодно и Элайджу, который по его собственным словам был готов на все ради семьи, как бы та с ним не поступала, а потому стоял рядом со своим братом. Были ли они её врагами? После случившегося с Тимом - да. Но для Кола они были семьей. И было в его вопросе что-то, что всегда проскальзывало при упоминании чужих имен и не затрагивало попытки создать кинжал. То, что они обходили в своих разговорах стороной, вызывавшее внутри неловкое чувство, которое хотелось разбавить хоть чем-то.
- Ребекка - нет, - пожимая плечами, нехотя признает Клэр, иногда сознательно прячась от подобного за нежеланием все усложнять. Вносить в это уравнение её, Кола и даже Марселя, потому что он тоже связан с Клаусом. Не кровной связью - общим прошлым длиною в столетия, которые ей в свои восемнадцать наверное не стоит даже пытаться понять. И которые совсем нет времени анализировать, потому что Майкл без контроля угрожает им всем. - Но не думаю, что в этот раз твоя семья причастна.
Сейчас ей хочется вернуться в загородный дом, когда мысль сказать Колу о Майкле была продиктована злостью и желанием доказать, что она не так уж бесполезна без его обучения. Когда боль от предательства была максимально сильной, а потому гораздо проще было ранить в ответ, не заботясь о чувствах очередного Майклсона. Шаг назад почти заставляет её остановиться, но пути назад нет. А через несколько секунд в склепе тоже никого не остается.
В голове отдается глухой звук захлопнутой двери. Вполне возможно, что Кол прямо сейчас рассказывает о внезапно воскресшем отце Клаусу - внутри скребется мерзкое чувство, что свою семью она так и не предупредила. Что Марсель может узнать обо всем, стоя рядом с ним. В звенящей пустоте в голове проскальзывает мысль о том, что это может спасти ему жизнь, если Клаус убедиться, что воскрешение Майкла для него такая же неожиданность.
Ди опускает голову, тяжело и рвано выдыхая в попытке успокоиться, по одной провернув руки по столешнице, чтобы больше не держаться за край стола. Те уже подгибаются - и Клэр почти поддается, жаждая уткнуться в ладони и хоть ненадолго спрятаться от происходящего. Но не успевает, дергаясь от внезапного появления Кола и оказываясь с ним лицом к лицу. Пытается инстинктивно отступить, но пространства не так уж много, да и взгляд прикован к нависающему над ней вампиру. Он в ярости и сколько не готовься - это пугает, давит и парализует, особенно когда глубоко внутри отчасти считаешь подобные эмоции оправданными. Давина сжимается, понимая, что даже при желании вряд ли сможет применить магию, а слова были куда лучше в качестве оружия, чем защиты.
- Я не просила тебя об этом, - ей тяжело придать собственному голосу громкости, но становится легче, когда Кол отходит, возвращая немного пространства и будто бы воздуха вместе с ним. Клэр сама не ответит, ждала ли, что он что-то сделает ей, но не может терять время, упуская возможность все исправить. И все объяснить, даже если не уверена, что у нее получится. Она делает небольшой шаг вперед, совсем крошечный, будто пытаясь удержать от того, чтобы тот ушел насовсем, но не рискует подойти ближе. - И сейчас не прошу. После того, как ты предложил вариант с кинжалом, я думала обойтись им.
Она понимает, как это звучит. И что это обусловлено скорее провалом в попытках разорвать кровную связь, чем собственной человечностью - тоже. И не собирается утверждать обратное, а потому крыть нечем.
Чужой смех бьет по нервам не хуже слов. Она не видела, на что способен Майкл: заклинание заставляло его беспрекословно подчиняться, а другие старались не углубляться в историю разрушителя. Но Клаус был ничем не лучше своего отца - может, не для своей семьи, но для всех окружающих он был такой же чумой. Первородный ужас, упивающийся своей властью над другими, не чуравшимся всегда бить исподтишка, несмотря на превосходящую силу. Вменяющий вину за неповиновение, за отказ от преданности тому, кто жаждал получить её просто по праву рождения. Вот только она ничего ему не должна, в то время как за этим убийцей скопилось слишком много долгов.
Кол имел право злиться. Имел право говорить, что она поставила под угрозу всех вампиров. Поэтому она ждет, стиснув зубы, пока он закончит, снова упираясь руками в стол, захлебываясь в своем страхе за друзей и ненависти к Клаусу, в желании объяснить, но слышит только об опасности для его семьи. И черт, она пытается его понять. Пытается напомнить себе, что ради защиты Ками свернула шею четырем ведьмам, что ради Тима пошла против двух первородных и того, кого считала семьей. Что билась за них столько, сколько могла, пока не оказалась перед выбором сдаться или пойти на риск - и сделала тот же выбор, что всегда.
- Думаешь, я не знаю? - бросает она в сторону Кола, зло морщась и облизывая губы, прежде чем оттолкнуться от этого дурацкого стола, восстанавливая равновесие и разворачиваясь лицом к лицу к тому, кто так скоро записал её не то в безумцы, не то в наивные школьницы. - Думаешь, я просто услышала о Майкле и решила воскресить его, потому что Клаус убил моего лучшего друга? Или потому что из-за него даже Марсель начал видеть во мне оружие? - она делает еще шаг вперед, наплевав на то, что куда безопаснее обогнуть стол, а не приближаться к первородному вампиру, который смотрит на тебя так. Ей не все равно, сколько не повторяй себе, что Майклсоны всегда выбирают друг друга. Ей не все равно, потому что когда-то одобрение в его глазах заставило поверить ему, открыться и подпустить к себе ближе, чем кого бы то ни было. А потом стало тем, что помогало не сдаваться в бесконечных попытках прыгнуть выше головы. Она смотрит в его глаза, пытаясь понять, интересует ли его хоть немного, почему она так поступила или все это уже не важно? - Я пыталась не делать этого. Пыталась справиться сама и спасти тех, кого люблю, когда их покусал твой брат и бросил умирать! - еще шаг, раз уж они перешли на личность незабвенного Клауса Майклсона, которого можно положить в гроб, но нельзя убивать, но который почему-то не связан теми же условностями. В конце концов она перестает наступать, разводя руками. - Я не смогла, Кол. Ни помочь, ни выбрать, кому умирать, когда оказалось, что добытой крови хватит лишь на одного. Клаус твоя семья? А мою он почти уничтожил. Что я должна была сделать? Сдаться? Или оставить выбор твоему брату, которому наплевать на всех, кроме себя самого?
На самом деле, выбор за нее пришлось сделать Марселю. А на кон было поставлено куда больше жизней. И подтолкнуло к решению Ди не только безысходность, но и издевки Майкла, но кому до этого есть дело? Кажется, нет дела даже до поломанного браслета, который хочется зашвырнуть куда подальше, хотя нужно искать способ починить, чтобы все исправить. Она буравит украшение взглядом, горько усмехаясь и обессиленно качая головой.
- Да, я оставила Майкла в качестве оружия. И теперь вы все в опасности. Из-за меня, - гнев отступает. Всегда отступал, каким бы сильным не казался в начале. У нее были свои причины и свои мотивы, далеко не всегда благородные. Порой ей казалось, что в своей борьбе она становится не лучше Клауса, даже если не использует его привязанности против него. Но по-другому не спасти жизнь тем, кто был ей дорог. А она не могла потерять их.
Давина рукавом мажет по щекам, потому что слезы предательски катятся из глаз, когда осознание собственной вины и страх возвращаются на свое законное место.
- Я не знаю, что мне делать. Я не успела разорвать кровную связь и я не знаю, как его остановить. Я даже не знаю, что пошло не так, - возможно, у него будет много ответов на этот вопрос, неприятных и не обещающих ничего хорошего, но она должна была попытаться, силой снова поднимая глаза на единственного, кого могла просить о помощи. - Пожалуйста, Кол, мне нужна твоя помощь.

Ведьма из нее получилась лучше, чем друг или семья. Клэр понимает это, когда Марсель оборачивается на её голос, и внутренний протест за очередное перемирие с Клаусом разбивается от боли в чужих глазах. Она пришла убедиться, что он жив и не замурован в тоннелях под домой в собственной тюрьме, куда её когда-то отвела Ребекка - просто и понятно, прежде чем отправиться на чердак решать проблему кровной связи. Туда, где сможет что-то сделать, а не беспомощно стоять на том же месте, где и несколько часов назад, с осознанием, что ничем не может помочь.

В его объятиях она вмиг вновь чувствует себя ребенком. Девочкой с жатвы, которую Марсель вытащил с еще одного залитого кровью места. Руки смыкаются на чужой куртке, неприятно скользя по еще не высохшим разводам, заставляя крепче прижимать к себе, чувствуя вину и вместо с тем эгоистично радуясь тому, что он жив. Сколько бы она ни злилась, Марсель был её единственной семьей. Она не могла допустить, чтобы с ним что-нибудь случилось.
- Да, все хорошо, - выдавливает, мотая головой в чужих объятиях, прежде чем немного отстраниться, аккуратно отодвигая ворот, чтобы убедиться, что укус действительно зажил. Во взгляде облегчение вперемешку с сочувствием, и Ди мнется, борясь с желанием спросить, что произошло и помог ли артефакт, но руку перехватывают, уводя прочь. Она не сопротивляется, даже если все равно смотрит по сторонам и под ноги хотя бы для того, чтобы не запнуться, наступив на кого-то, кого они не смогли спасти.

То и дело бросая обеспокоенные взгляды в сторону Марселя, Давина откидывается на спинку кресла, задумчиво глядя в окно. Французский квартал за ним как никогда напоминает о поражении, постепенно оставаясь за спиной. Слишком живой и беззаботный для этого дня, но уезжать все равно странно. Пусть на другой берег реки, но слишком далеко от дома. От места, где должны быть, сколько не думай сбежать. Девушка ловит себя на мысли, что взгляд то и дело цепляется за знакомые места и повороты, оживляя непрошенные воспоминания. Сколько таких у Марселя? И сколько из них перекроет то, что произошло сегодня?

Беглый осмотр комнаты заканчивается попытками оттереть пятна застывшей крови на руках о низ платья. В огромных окнах можно разглядеть очертания зданий старого квартала и, может, даже верхушку церкви святой Анны, новый обитатель которой тяжким грузом ответственности ложится на плечи, пресекая мысли о побеге, стоит новому браслету на запястье скользнуть вдоль него при каждом новом движении.

Клэр подтягивается на диване, усаживаясь ровнее, стоит Марселю подойти ближе. Тот будто бы не знает, что с ней делать, явно не видя в ней того, кто может решить хоть часть его проблем. Новые очки к собственной беспомощности, и в два раза больше к желанию доказать, что это не так. Что она найдет способ разорвать связь, после чего Клаус навсегда исчезнет из их жизни. Ди даже думает рассказать правду, допуская мысль, что это принесет хоть немного утешения, облегчит боль, но напоминает себе о том, что в конце концов это поставит их под удар.

- Я не ребенок, Марсель, - хмуря брови, на чистом упрямстве заявляет Давина, давя в голосе раздражение и усталость, которые прорываются вновь и вновь. Странно ограждать её теперь, после всего, через что пришлось пройти в борьбе против ведьм и Майклсонов, как будто на руки попадала кровь только с рук Марселя, а ритуал жатвы так никто и не завершил. Она смотрит на него с обидой, даже если понурый вид и слабо вяжущаяся с ним улыбка наполняет новым чувством вины, заставляя вдохнуть поглубже, убирая упавшие на лицо пряди волос. - Тебя укусил Клаус, помнишь? Джоша он до этого лечить не собирался.
Перекладывать собственную злость на чужие плечи в такой момент слишком эгоистично, но ей нужно знать, что происходит между ними с Майклсоном и не стали ли они снова лучшими друзьями. Потому что в прошлый раз жизнь Тима не оказалась тем, что могло что-то изменить. И пусть Джош был "его человеком", кто знает, через сколько Марсель решится пересечь реку вновь и какой выбор сделает на этот раз. И не будет ли он продиктован её безопасностью с легкой подачи мерзкого манипулятора. Но, в конце концов, они могут и не обсуждать Клауса - она все равно поступит по-своему, чтобы защитить их, в то время как Марселю не придется выбирать между ней и теми обещаниями, что он уже мог дать Майклсону или самому себе.

- Ты спас Джоша, а сам пошел за кровью Клауса. Раненый. А потом мое заклинание показало, что ты в его доме. Я думала, что тебе может быть нужна моя помощь, - негромко добавляет она, уткнувшись в взглядом в свои сцепленные на коленях руки. Сказанная полуправда неприятно жжет внутри. Возможно, ей действительно не следовало приходить. Можно было ограничиться звонком, выслушать такую же полуправду в ответ и погрузиться в свою ненависть к Клаусу. Вот только она воскресила Майкла не из-за него. Не ради него. А потому, помимо готовности добыть лекарство от укуса оборотня любой ценой, ею двигала потребность убедиться, что все хорошо. Что она не потеряла свою семью, что все еще может быть рядом с ними. - Вы чуть не погибли сегодня.

Как бы ей хотелось негромко засмеяться, широко улыбаясь, прежде чем ткнуть пальцем вверх, напоминая, что наверху на стенах склепа выбита их фамилия, а потом, немного подумав, снисходительно признать, что, пожалуй, это все-таки взаимно. Пусть и добавив из вредности, что исключительно в корыстных интересах. А потом украдкой поглядывать, сжимая кончиками пальцев уголок страницы очередного гримуара, которую давно пора перевернуть. Было ли хоть немного удивительным, что кровная связь с Клаусом все еще не была разорвана? В памяти тут же проносятся отголоски старых упреков от матери или Моники после того, как их воскресили - им никогда не было достаточно того, что она пытается. И иногда казалось, что они правы. Что нельзя было отвлекаться на красивого парня и магию ради веселья, как бы сильно не хотелось быть нормальной.
И все же, она все равно улыбается, кивая каким-то своим мыслям, а возвращая взгляд, позволяет в нем мелькнуть чуть большему, чем просто благодарность. Кажется, у нее не было ни единого шанса.
- В нашу первую встречу я выкинула её в окно чердака церкви, - и не объяснить, почему сей занимательный факт так важен. После слов ли про одну волну или просто потому, что больше рассказывать особо не о чем. Поэтому остается лишь занять чем-нибудь руки, смотря в сторону и добавляя: - Но потом... она пыталась мне помочь, - вспоминать не хочется - слишком тяжело концентрироваться на чем-то хорошем в самых темных днях. Хотя и не скажешь, что сейчас наступили времена лучше. Внутри так и напрашивается мысль о том, что не все так однозначно, но Клэр старательно гонит их от себя прочь. - Так что, можно сказать, что у меня тоже.
Это даже ложью не назовешь, ведь Кол в голове все еще "не Майклсон" - стоит особняком в качестве исключения, сколько не убеждай себя в обратном. Иначе её бы здесь не было.
И все же, он один из них. Сын Майкла, брат Клауса, Ребекки и остальных. Майклсон, для которого история тысячелетней давности была не мифом, а биографией. Семейной трагедией, которой она своими руками приписала новый акт, но о которой почти ничего не знала. И не хотела знать. Ей все равно, что случилось с Клаусом - это не оправдывало ничего из того, что он собственными руками сделал её друзьям. Она повторяет это про себя, как мантру, отгоняя непрошенные мысли о том, как сама подвергалась осуждению за попытку спасти свою жизнь. Невидящим взглядом буравит стол, повторяя про себя, что даже вынужденная расплата за грехи родителей и предков не определяет выбор, в котором они с гибридом никогда не сходились. Пытаясь не смотреть на все глазами Кола, потому что слишком поздно размышлять над тем, стоило ли оживлять его отца.
- Это не оправдывает того, что он сделал, - совсем тихо, почти шепотом возражает Клэр, вспоминая проведенное время с Майклом. Его уроки, как и слова были полны жестокости. И все же, даже вопреки своему желанию она прислушивалась к ним, в кой-то веки разделяя с ним не только желание убить Клауса, но и стать сильнее. Её собственная мать предпочла просто отправить её на жертвоприношение - искупать ли грехи семьи или просто добиться положения в ковене - её собственный ребенок выступал лишь средством достижения цели. Этим грешили все, кого Давина считала семьей. Но конечный выбор все еще был за ней, даже если с каждым разом он становился все более жестоким. - Я не говорю, что Майкл прав. Он - лишь способ защититься от Клауса. Потому что твой брат заставляет остальных платить цену не меньше за одно только нежелание иметь с ним дело.
Бастард. Ублюдок. То время, что Майкл провел на чердаке церкви, он не раз бросал нелестные комментарии по отношению к собственному сыну. Пасынку. Тогда Ди упивалась тем, что может разделить собственную ненависть и боль, не сильно задумываясь о том, какого было тому, против кого они были направлены. Насколько больнее чувствовать вместо равнодушия со стороны родителя жгучую ненависть за сам факт своего существования. Что чувствовала бы она, зная, что мать желает её не жертвы и перерождения, а мучительной смерти? Наверняка, а не теряясь в догадках, когда точно знаешь, что ритуал был настоящим.
Клэр вздрагивает, инстинктивно пытаясь освободиться от хватки на своей руке, когда её дергают вперед. Как будто её сейчас силой оттащат договариваться с Клаусом о перемирии. Кол все еще зол, а её готовность любым способом исправить собственные ошибки на несколько секунд сталкивается с извечным упрямством, прежде чем она осознает, чего именно не понимает. Замирает, искренне считая это не главной темой на повестке дня, потому что если Майкл доберется до Клауса, то её друзья погибнут. Эта мысль крутится в голове в бесконечном повторе последний месяц, а последний час и вовсе без остановки - и уже прочно осела в сознании. Она должна бороться за них. Потому что может, потому что виновата в том, что им угрожает опасность. Потому что они боролись за нее, когда никто не боролся. Свою безопасность она ставила далеко не на первое место, учитывая, осознавая, но предпочитая заботиться о другом.
Она надеялась, что Кол поможет ей. Гадала, сможет ли он если не осуждать, то хотя бы не ненавидеть её. Готова была и дальше помочь с созданием кинжала, если это все еще будет ему нужно, лишь бы оставить причину для общения. Даже если оно перейдет в разряд взаимовыгодного сотрудничества. А он... беспокоится за нее? После того, как она воскресила его отца и подвергла опасности его семью? Давине ли не знать, что чувствуешь в такой момент. Внутри все щемит от переполняющих чувств и вопросов, которые они порождают. Она глазами пытается найти ответы, чувствуя, как сильнее сдавливают её руку и принимая это за ожидание ответа.
- Майклу нужен Клаус. Если у него есть ведьма, которая смогла сломать мое заклинание, то я мало чем ему угрожаю, - немного путанно объясняет Клэр, с трудом сосредоточиваясь на попытках убедить в том, о чем сложновато утверждать в сложившихся обстоятельствах. - Да и Клаус, - "начнет не с меня" кажется плохим аргументом, поэтому Ди решает опустить рассуждения о том, какие шаги тот предпримет, на несколько секунд отводя взгляд. - пока ничего не знает.
Её голос совсем затихает, стоит чужим пальцам мягко коснуться её щеки, а взгляд возвращается обратно.
Я помогу тебе.
Ей кажется, что еще немного и она перестанет дышать. Облегчение проходит фоном, почти не отпечатываясь в сознании. Благодарность следует за ней, оказываясь лишь немного ближе к затуманенному разуму, потому что включает лишь малую часть того, что она чувствует. Где-то там, на границе, все еще пытается пробиться мысль о том, что им нужно придумать план действий, возможно, вернуться на чердак вместе, чтобы забрать все, что может пригодиться. Что нужно сосредоточиться на деле, а не на глазах напротив, в которых отголоски еще не до конца утихшей злости переплетены со страхом за нее. Что нужно не думать о том, что он зачем-то отпускает её руку, и это вызывает внутренний протест. О том, что все дрожит от аккуратного прикосновения. И обрывается от обещания.

"— Я не причиню тебе боль, обещаю."
"— Обещаю, Давина. Умру сам, но не позволю умереть тебе."
"— Я не позволю никому из моих ненормальных родственников прикоснуться к тебе, Давина Клэр. Обещаю."

Он говорил, что делает это из эгоизма. Пусть так. Кто сказал, что ведьмы Клэр его лишены? В конце концов, ей всего восемнадцать, а напротив был тот, кто совершенно точно был ей не безразличен. Кто переворачивал все вокруг каждый раз и в то время время не давал сорваться в пропасть. Поэтому когда он ничего не предпринимает, Давина сама делает последний шаг навстречу, потянувшись вперед и касаясь чужих губ своими.

она давно ждала послания. прежде всего, от клауса, который уже был в курсе того, что майкл снова жив. и хотя у него явно хватало врагов среди ведьм, клэр с содроганием ждала его визита с очередными требованиями найти его отца, подкрепленными угрозами жизни её друзей. от айвори, которая все еще могла снова стать связующим звеном с пропавшим охотником на вампиров. от эстер, которая, как недавно оказалось, тоже жива и заинтересована в том, чему давина посвящает свое свободное время. и кому. каждый из них мог отправить записку. каждый - за исключением, пожалуй, айвори, если та действовала от своего лица - не стал бы её подписывать, чтобы добраться до прячущейся под скрывающими заклинаниями девчонки.
или это мог быть кто-то, кто знал, где теперь прячется майкл.
- зачем отправлять нам одинаковые приглашения? - переводя взгляд с записок на кола, растеряно уточняет давина, хмурясь. это только все усложняло, поднимая внутри новую волну тревоги, в отличие от решения рассказать о сообщении, таком естественном и правильном, что не подвергай все происходящее их опасности, вызывало бы внутри такое умиротворяющее ощущение счастья и тепла. подстраховка? предупреждение для второго о ловушке? тысяча вопросов без ответов, самый простой ответ на который - не ходить. но мысль, что её будут искать через джоша, ками или марселя вызывает внутри леденящий ужас. она пойдет, не может не пойти и кол должен это понимать.
она стоит над картой, проверяя местонахождение тех, кого может найти при помощи магии. сверяется с местом встречи, даже если понимает, что для первородного гибрида будет делом нескольких секунд добраться до кладбища, а остальных и не видно. нервно обводит изгибы темных артефактов, напоминая, что давно не любит недомолвки и излишнюю таинственность. и не просто так ведь! успокаивает себя тем, что будет не одна, даже если на самом деле переживает о том, чем это может обернуться. чем оборачивалось каждый раз.
девушка, которая их ждет, ей не знакома. ди уже и не знает, хорошо это или плохо, останавливаясь на некотором расстоянии и складывая руки на груди. где-то её ровесница, даже одного роста, но ей ли не знать, как опасно недооценивать ведьм, особенно когда те загнаны в угол. да и есть что-то смутно знакомое в лице напротив, что никак не удается сопоставить с чем-то конкретным. пока незнакомка не называет свое имя, заставляя клэр напрячься, в очередной раз закатывая глаза.
- серьезно? очередная родственница? - на несколько секунд она даже выходит из образа, но не наигранного раздражения более чем достаточно. она переводит взгляд на кола, обращая свой вопрос скорее ему, а заодно пытаясь прочитать по лицу, что он думает о сказанном, узнает ли девушку, которая по какой-то причине вызвала их обоих сюда. нет, замечательно, что это не эстер и не майкл, но, честно говоря, обладателей этой фамилии в городе был перебор. они и меньшим составом перевернули все с ног на голову, а теперь их становилось все больше. в том числе и по её вине, но клэр искренне надеялась, что хоуп здесь не поэтому.
- я, конечно, не могу говорить за всех присутствующих, - прерывая зрительный контакт с колом, клэр даже стараться не нужно, чтобы выглядеть недоверчивой - не по отношению к нему, но к еще одной майклсон, плитки под ногами которой рассматривает, не понимая, откуда в семье майклосонов ведьма и где еще она слышала это имя. внимательно осматривает, уже намного сильнее ожидая подвоха. - но в моем случае это не то чтобы тебе сильно поможет. что тебе нужно?
они ведь должно сделать вид, что находятся по разные стороны баррикад? что ж, ди надеется, что этого достаточно, раз ей пока не дали никакого знака прекращать следовать плану. да и переговоры лучше вести колу, в то время как она лучше сосредоточиться на том, чтобы проследить, чтобы ведьма - если хоуп майклсон вообще была ведьмой - не применила свои силы им во вред.

[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/fb/5d/224/t891942.png[/icon]
[sign][/sign]

[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/fb/5d/224/t891942.png[/icon]
[sign][/sign]

You can't trust me, which means you cannot love me. Not as I love you.

клэр чувствует укол вины, слыша новое имя и понятия не имея, о ком идет речь. она судила о майклсонах по их собственным поступкам в отношении тех, кого знала - и большую часть времени этого было достаточно. пока она не сталкивалась с очередной группой новоорлеанских ведьм, отгораживавшихся от нее за предательство своих. те как будто никогда не брали в расчет предшествующие события, даже не пытаясь поставить себя на её место. а давина не хотела ставить себя на место клауса, как бы лицемерно это ни было. замкнутый круг, в котором каждый платит за свои решения. но был еще кол. он был частью той же семьи и той же истории. частью, которую она не хотела игнорировать, но которая ставила её в тупик, сомнениями и сочувствием к тому, кто был ей дорог, мешая бороться с теми, кто причинил слишком много боли.
она толком не успевает

https://img.wattpad.com/e7969ab641f0a07 … 372e676966

https://gif-hunts-for-you.tumblr.com/tagged/kol mikaelson

[html]<div class="anketa">

<div class="anname">
Имя на Англ. // Имя на Русс.
</div>

<div class="anquo">
Цитата характеризующая вашего персонажа.
</div>

<div class="aninfo">
<b>Возраст:</b> ... <br>
<b>Раса:</b> хранитель<br>
<b>Место работы:</b> ... <br>
<hr>
<b>Связь с вами:</b> ...
</div>

<div class="anphoto">
<img src="https://forumupload.ru/uploads/001b/87/f4/29/t531445.gif">
</div>

<div class="anact">
*amanda seyfried // аманда сайфред
</div>

<div class="anzag">
История прошлого о будущем
</div>

<div class="aninfz">Краткая биография и характер.
</div>

<div class="anzag3">
Способности
</div>

<div class="anpower">
Стандартные способности хранителя: бессмертие, исцеление, регенерация, умение менять внешность, телепортация, левитация, фотокинез, термокинез.
В части взаимодействия с подопечными: ментальное ощущение, умение говорить на нужном языке, скрывать от сил зла.
Также может варить зелья и использовать кристаллы, но так как никогда не была ведьмой, то эта часть дается ей сложнее.
</div>

<div class="anzag2">
Пример вашего игрового поста
</div>

<div class="anpost">Пост на свободную тему от имени вашего персонажа. Тему всегда можно попросить у АМС.
</div>

</div>
[/html]