Кажется, в Новом Орлеане все устроено слегка сложнее, чем она думала. Ведьмы привыкли к мысли, что люди, в отличие от них, не имеют иммунитета к внушению вампиров, а потому внезапные исчезновения или другие странные происшествия подменялись нужными версиями и воспоминаниями. А оказалось, что кто-то из обычных людей в курсе всего, что происходит? И Тим тоже может оказаться в их числе? Как ни странно, эта мысль все еще первой возникает в её голове, прежде чем Давина силой напоминает себе, что лучше ему держаться подальше от жертвоприношений и вампиров. Даже если делает себе пометку попросить Марселя не трогать его.
— Если бы мы знали больше, все могло бы быть не так, — сейчас тяжело решить даже для себя, что она делала бы, узнай правду заранее. Согласилась бы умереть, если бы им обещали, что они воскреснут? У Клэр нет ответа на этот вопрос, но сейчас ничего сказанное ведьмами не казалось ей правдой. Если они солгали об одном, где гарантия, что хоть что-то было правдой? — Я просто не знаю, чему верить.
И кому.
Не то чтобы у нее был большой выбор. Теперь. В душе все ещё теплилась надежда по поводу Софи, но Давина началась всерьез опасаться, что могут сделать с ней ведьмы за сговор с Марселем. Насколько Клэр знала, он унес с кладбища только её, оставив рыдающую над телом племянницы Деверо разбираться с последствиями той ночи. Сразу после того, как сила перешла к ней. Последней, кто остался. Следующей, кто должен умереть.
Марсель не понимает, что происходит. Давина тоже, догадываясь, что это её рук дело, но не имея ни малейшего понятия, как это исправить. Её трясет с комнатой в унисон и ей не за что держаться, чтобы это прекратить. Пока рядом не оказывается Марсель. Он намного сильнее, чем кажется, и быстрее, потому что миг — и они уже.в другой части комнаты, едва ли задетые искрами, но точно не осколками. Клэр дрожащими руками обнимает его за шею, боясь отпускать – потому что если снова никого не будет рядом, она не справится. И потому что боится увидеть в чужих глазах осознание того, насколько она поломана. Что сделала с предоставленным ей убежищем. Что ещё может сделать, сведя на нет все, что он для нее сделал.
— Это не я, не специально, — признаваться в собственной слабости привычно, но в этот раз её разъедает не страх перед грозным взглядом матери, а стыд. Ей уже помогли один раз и продолжали помогать. Но Марсель не мог остановить магию. Это должна была сделать она. Давина делает один вдох, потом другой, силой напоминания себе, что все хорошо. Сосредоточивается на чужом дыхании, голосе и тепле, потихоньку отгоняя от себя состояние, в котором была. Прежде чем аккуратно отстраниться, медленно готовя себя к тому, что будет дальше. — Извини. Я не могу это контролировать, силы слишком много. Возможно, со мной что-то не так после ритуала, возможно, моя магия испорчена. Ты...ты не ранен?

[indent] Первое правило сокрытия сверхъестественного от смертных — отсылки на мистическую экскурсионную программу для туристов и магию старого доброго бурбона, рекой разливающегося в барах французского квартала. Сабина всегда могла задорно рассмеяться в ответ на указание в сторону мелькнувшей правды о городе, приоткрывая дверь очередной подставной лавки, в которой по давно отрепетированному сценарию приезжим продадут подделки на вуду-барабаны, куклы и прочие атрибуты, всегда имевшие успех в качестве сувенира.
[indent] Давине тоже следовало сделать круглые глаза, хотя бы дождавшись, пока на горизонте появится деревянный кол. Впрочем, у Клэр, в отличие от остальных ведьм, не было никакой уверенности в том, что за заигравшимся смертным не стоит подосланный убийца, вооруженный темный артефактом в надежде очередной раз отплатить за старые обиды. Поэтому остается только импровизировать на ходу, делая как можно более рассерженный вид.
[indent] — Церковь, — вопреки собственному плану, поясняет Клэр, обводя пальцем помещение по кругу. Дилетант. Впрочем, стоит смахнуть капающие с подбородка остатки воды, как запах вербены с новой силой бросается в нос. А это значит, что хотя бы кусок матчасти напавший на нее выучил совсем неплохо. — Это что, раствор календулы? Или я должна бояться мохито?
[indent] Обычно у нее из ряда вон плохо получается нести околесицу — слишком уж давно не притворялась обычным человеком, предпочитая избегать тех наравне со сверхъестественными существами. Да и раньше рядом всегда были друзья, способные подхватить плохо выверенную ложь, переводя все в шутку или отвлекая внимание. Впрочем, даже тогда их разговоры редко касались вампиров.
[float=right][/float]
[indent] — Я просто... плохо загораю, — вместо того, чтобы просто топить за чужую чокнутость, Давина делает очередную осечку. Может, её попробуют переубедить в обратном? Всегда оставался план б, в котором начинающему истребителю вампиру сотрут память, но перед этим было бы неплохо убедиться, что тот не был ведьмаком и не заполучит в свое распоряжение настоящие личности своих целей.
[indent] — Может, я как Магнето? По дереву, — спасибо Джошу, она довольно неплохо разбиралась в гиковских фильмах, чтобы быть в состоянии поддержать разговор. Потому что начни она говорить про Баха, незваный гость снова мог уверовать в то, что между реальным возрастом и внешностью есть некоторые расхождения. — Мне кажется, тебе уже достаточно. Напал на меня, споткнулся о скамейку. Что дальше, напялишь шлем? Или начнешь читать молитвы на латыни?

Личность
Самодовольный Ганс
Раскрыв свою истинную сущность Анне, Ганс был совершенно уверен, что его планы увенчаются успехом.

Внешне доброжелательный и харизматичный, Ганс втайне является фальшивым и безжалостным человеком, который проявлял как отсутствие сочувствия к другим, так и жестокую жажду власти. Стремясь сделать свою цель захвата власти реальностью, Ганс показал себя искусным фальшивым вздором, сумев скрыть свои мотивы не только от Анны, но и от Эльзы, герцога Везелтона, и высокопоставленных лиц. Кроме того, Ганс проявил готовность использовать любые необходимые средства, поскольку он спокойно заявил о своем намерении сделать предложение Анне и впоследствии убить Эльзу.

Более того, Ганс превосходно сохраняет хладнокровие перед лицом неожиданных событий, черта, замеченная во время раскрытия сил Эльзы и когда конь Анны вернулся без нее. Однако по мере того, как его заговор с целью узурпации престола становился все ближе к осуществлению, Ганс становился менее уравновешенным и был более открыт для разоблачения своей истинной личности. Он выразил удовлетворение страданиями Анны и получил большое удовольствие от того, как легко было эксплуатировать ее, прежде чем уйти, чтобы позволить ей замерзнуть до смерти. Ганс горько усмехнулся, готовясь ударить мечом и Эльзу, раскрывая более безжалостную сторону своей личности.

Принц, кажется, в некоторой степени поглощен собой, выражая неуважение, когда герцог Везелтон поставил под сомнение его действия в качестве заместителя правителя Эренделла. Кроме того, он стал представлять себя в более грандиозном свете, говоря, что он не просто займет трон, но вдобавок станет «героем, который [спас] Эренделл от разрушения».

Способности
Интеллект
Ганс и Анна снаружи
Очень умный манипулятор, Ганс точно знает, что сказать, чтобы другие чувствовали себя комфортно рядом с ним.

Ганс обладает интеллектом и харизмой, качествами, благодаря которым ему очень легко манипулировать другими. Он смог изобразить сочувствие к одиночеству Анны, вспомнив собственное прошлое, успешно вплетая элементы правды в свой обман. Ганс также завоевал расположение жителей Эренделла и высокопоставленных лиц, возглавив усилия по выживанию зимой и возглавив миссию по поиску Анны. Ему даже удалось помешать Эльзе поддаться гневу и убить людей герцога.

Принц доказал, что способен легко менять тактику, когда это необходимо; хотя Ганс не ожидал, что Эльза обладает магическими способностями, он остался верным своему плану и продолжил свой маскарад. Хотя он в основном представлял себя добрым и обаятельным человеком, Ганс умел применять силу, когда герцог Везелтонский открыто ставил под сомнение его решения, заставляя крохотного человека замолчать демонстрацией власти. И когда Анна вернулась с гор раненой, Ганс понял, что может избавиться и от принцессы, и от королевы сразу, позволив Анне истечь от проклятия Эльзы, чтобы изобразить Эльзу монстром, которого нужно остановить.

Фехтование и другие навыки
Ганс перед Зефиром
Уклоняясь от попыток Зефирки раздавить его, Ганс ждал возможности покалечить снежного монстра.

Ганс продемонстрировал значительное мастерство в использовании меча, в одиночку победив Зефирку, отрубив левую ногу снежного монстра одним точным ударом. Он также невероятно быстр и ловок, способен уклоняться от попыток Зефира раздавить его, несмотря на то, что находится прямо под снеговиком. Его скорость такова, что он смог преодолеть значительное расстояние, чтобы остановить одного из людей герцога Везелтона от выстрела в Эльзу.

Ганс обладает достаточной физической силой, так как он мог поддерживать весь свой вес одной рукой, ненадежно болтаясь над пропастью.

Элементы характера Ганса аналогичны злому зеркалу из « Снежной королевы» Ганса Христиана Андерсена , на котором основано «Холодное сердце» . Ганс устанавливает эту связь, отражая действия других. [4]
Глава отдела анимации Лино Ди Сальво сравнил Ганса с хамелеоном, заявив, что он «адаптируется к любой среде, чтобы другим персонажам было комфортно». [5]

Кларк в который раз всматривается в собственное отражение. Упирается руками в края раковины, крутит головой, но не видит ничего, что не видела последние двадцать девять лет. За исключением пары новых морщин в уголках глаз и одной складки между бровей, которая, возможно, станет куда заметнее.
Ты хороший человек, Рэйвен.
Она не в первый раз слышала подобные слова, но никогда раньше они не заканчивались сообщением о том, что из-за этого ей угрожает опасность. Доброта до добра не доведет?
Попытка объехать выбежавшего из ниоткуда мальчишку, рванувшего за игрушкой, заканчивается погнутой рамой и кровоточащими от ссадин коленками. И симпатичным молодым человеком, перешедшим через улицу сразу после того, как Рэйвен выровняла свое средство передвижения, кое-как прислонив то к ближайшему столбу. Слово за слово и ей уже протягивают руку, как она думала, для рукопожатия, с улыбкой забирая двухколесного пострадавшего. Нейт - так его звали - идет неспешно, то и дело будто бы виновато посматривая на её коленки, и девушка удивляется уровню чужой эмпатии, в какой-то момент соглашаясь посидеть на небольшой скамейке между домами. Ей не так уж больно, на самом деле, а велосипед... переживет. Не так уж много она на нем каталась.
Было приятно поговорить с кем-то о значимости маленьких поступков. Об отношении к вещам. В какой-то момент, Нейт, кажется, не выдерживает вида её ног, доставая платок и присаживаясь рядом. Он продолжает что-то говорить и отвечая, Кларк не сразу замечает, что из его ладоней льется свет, а коже непривычно тепло. А стоит ему убрать руки, как на той не остается и следа от падения.
Он долго объясняет ей про светлых хранителей и демонов. У Рэйвен голова кругом и в какой-то момент кажется, что она повредила при падении что-то еще, но Нейту хватает терпения и магии, чтобы убедить её в обратном. Он говорит, что однажды она тоже сможет помогать другим, что она будущий хранитель. И что есть силы, которые захотят помешать ей исполнить свое предназначение. Что сложилось все иначе, они встретились бы гораздо позже, но теперь ему придется рассказать ей правду и оберегать.
Прошло уже почти пару недель, они виделись несколько раз и на поток вопросов, возникших сразу, как только прошел первый шок, Нейт стоически ответил, хоть и предупредил, что сейчас ей эта информация не нужна. Когда придет время, её всему обучат, а пока главной задачей было не попасться на уловки темных сил. Никакой магии, никаких способностей - лишь знание, что все это существует. Неравноценный обмен, но выбирать не приходилось.
Впрочем, даже те, кто обладал магией, не могли поставить жизнь на паузу. У Рэйвен была своя, у Нейта - своя, с другими подопечными, старейшинами и демонами. Он не мог вечно находиться рядом, а ей пока нечего было предложить новому миру. Лишь ждать и быть аккуратной. Что не так-то просто, учитывая отсутствие должной усидчивости и того объема информации, что на нее вылилось. Поэтому даже на встрече с друзьями в баре она то и дело вертит головой по сторонам, пытаясь понять, кто из присутствующих может оказаться кем-то необычным. Байкеры? Фанаты коктейлей? Любители ирокеза? Обладатели странных красных татуировок не сильно выбивались из их числа, вот только перемешивание трубочкой какого-то странного дымка в чужом коктейле за спиной девушки явно не цветными линзами объяснялось. Нужно было только убедиться, что она правильно распознала угрозу, а потому воспользоваться первой и единственной её новой способностью - позвать Нейта!
Впрочем, стоит выйти за пределы бара через черный ход и сделать пару поворотом, огибая сваленные в кучу коробки, как воздух резко застревает в легких, стоит столкнуться лицом к лицу с тем, кого она так пристально выслеживала.

На Южных островах Хансу не светило ровным счетом ничего — не когда до тебя на все на свете есть двенадцать других претендентов. Даже корабль и тот не удалось урвать, потому что ничем, кроме насмешек и издевок, семья его одарить не могла. Вот тебе и королевское происхождение. А отказываться от всех с детства доступных благ совершенно не входило в его планы.

Так постепенно и родился план: если он не может унаследовать трон собственного королевства, подойдет и другое. Ханса особенно привлекал таинственный Эренделл. Королевская семья заперлась в замке больше чем на десять лет, король с королевой трагически погибли в море, а власть должна была перейти к старшей из двух дочерей, когда той исполнится двадцать один год. К тому же, благодаря фьорду королевство имело выход в море и океан, что делало его мощным торговым государством. А Вестергорд был совсем не прочь утереть нос любимым братьям, заставив считаться с собой и утерев им нос за все то, через что ему пришлось пройти. Впрочем, пока что замок продолжал стоять закрытым, а потому до поступления официального приглашения на коронацию Ханс занимался исследованием других государств.

Королевство Корона было прекрасным вариантом — развитое островное государство, прилегающие территории с полезными ресурсами, единственная наследница престола... пропавшая много лет назад принцесса. У кого-то с наследниками был перебор, у кого-то — дефицит. Его родители в свое время подстраховались. Что же касается правителей Короны... они запускали в небо фонарики. Ханс не разделял чужого стремления до последнего держаться за надежду вместо поисков вариантов решения проблемы, но, как всегда, держал свое мнение при себе. Наверняка безутешные родители прочесали все близлежащие территории, но мысль стать всенародным героем, совершившим подвиг, слишком уж тешила тщеславие Вестергорда.

Местность вокруг дамбы он отмел сразу: не так-то просто прятать то, что все ищут. Поэтому Ханс свернул карту и уверенно натянул поводья, направляя Цитрона в сторону леса.

Он собирался проверить пару мест, прежде чем, говоря откровенно, рассматривал вариант махнуть в соседнее государство. Признаться честно, вариант с пропавшей принцессой был неидеальным. Влюбить её в себя, найдись она, было бы нетрудно. Но как не ошибиться с выбором девушки? Было бы неловко ухаживать за той, кого в конечном счете не признают родители. Да и пришлось бы ждать, пока трон перейдет ей, а на это могли уйти годы. Вестергорд умел ждать, но совершенно не желал этого делать. Поэтому в какой-то момент направлялся к границе королевства, задремав в седле и позволил изнуренному лесной поездкой Цитрону выбирать дорогу. Спохватился он только когда по лицу проехались лианы, резко одергивая поводья и подскочив в седле.

— Ты что, скалы не видишь? — подразумевая скорый конец пещеры, Ханс поспешно спешивается, недовольно одергивая коня. Тот устало фырчит в ответ, принюхиваясь и упрямо дергая поводья вперед. Стоило пройти еще несколько метров, как впереди забрезжил свет и стал слышен звук водопада, по всей видимости привлекший внимание коня. И высокая башня, стоящая посередине укромного места. — Вот так раз, Цитрон. Хороший мальчик. Как думаешь, хозяева дома?

Впрочем, если у башни вообще они были. Потому что внимательный осмотр — а Ханс умел быть внимательным, когда ему было что-то надо — наличие двери не выявил.

— Есть кто наверху?

Клэр поднимает взгляд, немного отклоняя голову назад — черта с два она будет слушать чужие нравоучения касательно собственных поступков. Тем более, от того, чьей целью в очередной раз была пресловутая борьба за трон. Ею всегда двигали иные желания: выжить, отомстить, защитить. В разное время в разной последовательности. Бессмысленно отрицать, что было приятно заставить ведьм сидеть без магии в ожидании того момента, когда использовать будет нечего.

Выжить. Отомстить. Защитить. В разное время в разной последовательности, но то ли с Клэр было что-то не так, то ли она просто не добралась до какого-то уровня целеполагания, чтобы впрягаться в борьбу за власть в городе. Трон Нового Орлеана — да что там, даже девяти ковенов — совершенно не привлекал Давину, даже если отчасти она признавала тот факт, что невозможно изменить что-то, не имея на это достаточно ресурсов. Четыре девочки на ритуале жатвы никак не могли себя спасти, в то время как Марселю, возглавлявшему вампиров в городе, хватило сил не только остановить ритуал, но и подчинить себе ведьм. Проблема заключалась лишь в том, что вместо свободы власть влекла за собой постоянную борьбу за нее. И Давина порядком устала наблюдать за тем, как из нее делают оружие. И если Марселю она готова была помочь ради его сохранности, то Колу придется предложить ей что-то существеннее уменьшения количества проколов.

Борьба за трон. Если вслед за этим последует предложение свободы, Давина рассмеется в лицо Майклсону

Ты в трудном положении, потому что плохо выбираешь союзников.
Дам тебе свободу.

Ты в трудном положении, потому что плохо выбираешь союзников.

Борьба за власть в городе давно набила оскомину, так что новое упоминание перспектив стать чьим-то оружием вызывает у Клэр очередную волну сомнений. Они уже спорили о силе, о внушении, чужих правилах и способах защитить то, что дорого. И признаться, не сильно сходились во взглядах и методах. В прошлый раз Давина подозревала слежку со стороны ведьм и не сказать, что открывшаяся правда сильно улучшала ситуацию. В пользу Кола говорило существование тайника, появившегося задолго до её рождения, не говоря уже о планах разорвать кровную связь и воскресить Майкла. К тому же, он был мертв большую часть времени и, судя по всему, готов был вставить пару палок в колеса планам Клауса. Возможно, на какое-то время они могли объединить свои силы, прежде чем притязания Марселя на власть в городе поставит её перед новым выбором.
Клэр внимательно разглядывает чужой профиль, прикидывая варианты. Что он пытался сделать в прошлый раз? Деактивировать кинжал? Или просто спрятать тот подальше от старшего брата? Высокие семейные отношения Майклсонов. Не то чтобы её семья ушла сильно далеко, но Давина не представляла себе ситуацию, в которой встала бы на сторону матери, окажись та жива. Первородные же имели странную привычку возвращаться к тому, с чего начинали.
— Все Майклсоны предлагали мне сделки, — Клэр едва удерживается от того, чтобы назвать точное число, несколько превосходящее официальное число оставшихся в живых членов семьи. К последней она научилась не доверять чужим обещаниям и сделала все по-своему. И оказалась права. Может, получится и в этот раз? — Теперь так точно. Это у вас семейное.
Ей предлагали помощь с магией, свободу, защиту, месть. Коктейль из самых простых, но таких сильных желаний. В каких-то случаях она шла на это из своих собственных интересов, в каких-то — потому что не было другого выбора. Когда Клаус угрожал её друзьям. Когда Марсель стал использовать её в качестве оружия. Взаимовыгодный обмен решал часть проблем, прежде чем на нее обрушивались новые.
— У нас небольшой культ предков с жертвоприношениями. Про других мертвых ведьм знать не обязательно, — обороняется Давина, предпочитая не углубляться в историю ведьмы, чьи гримуары были свалены в её сундуке. Самое смешное, что её, возможно, ждет та же участь — если про нее и сохраниться память, то как поучительная история о том, как делать не надо. Главное не написать совсем уж провальное продолжение.
Чужой рассказ на удивление эмоционален. Впервые за время их общения Давина видит что-то, что отличает нового знакомого от заигравшегося в магию убийцу, поэтому больше не отвешивает язвительных комментариев, а только слушает. Меняться местами странно, как будто шаг навстречу, даже если на самом деле Майклсон страдает от тех же проблем, что и она — такими планами так просто не поделишься. Тебя может разъедать изнутри от бессилия и ненависти, которые не с кем разделить. Ради конспирации или безопасности тех, с кем говоришь, но итог один. Возможно, он действительно сказал правду, а может умело скопировал её собственное поведение в их прошлую встречу. Так или иначе, она хотя бы видит возможные причины действительно пойти против Клауса и довести начатое до конца. Элайджа никогда не скрывал неспособности пойти против брата. Ребекка отказалась от мести, получив разрешение держаться подальше и жить как хочется. У Майкла таких проблем не было, но он совершенно не желал брать в расчет её желание спасти друзей. Кол хотя бы на словах обещал им безопасность.
Клэр перестает давить магией. Ей не нравится сочувствовать ему и выпад на счет силы становится прекрасным поводом перестать вспоминать о собственном желании отомстить обидчикам, лишив тех магии. О том, как велика была её благодарность Марселю просто за то, что он не дал перерезать ей горло. И как много значило то, что он сражался за нее. Они стали семьей, не имея кровной связи, в то время как Майклсоны разрушали ту, разъедаемые конфликтами, в центре которых в большинстве случаев оказывался Клаус. И это было ей на руку. Дважды.
— Я не люблю, когда мне угрожают, — присаживаясь на сундук и постукивая пальцами по крышке того, откликается Давина, водя носками обуви по ковру. Ей самой нужна помощь. И отказываться от нее не вариант, потому что швырять врагов в стены теперь не всегда хватает сил. И потому что друзей так не защитить. — И просить о помощи. Сила обычно куда убедительнее. Поэтому да, — косится, нехотя кивая. — Заслуживает немного уважения.
Вопрос про ведьм сбивает её с толку. Если бы дело было в противостоянии им. Обидно было получать от ворот поворот и постоянно сталкиваться с ненавистью, но безопасность друзей волновала её куда сильнее. Посиделок с Джошем и сохранности Марселя было бы вполне достаточно. Возможно, так ей кажется только сейчас. Возможно, это нужно использовать в качестве главного аргумента, если Кол действительно верит, что все это ради мести ковенам. Но...
— Мне нет до них дела. Мне уже давали шанс исправиться, но я не верю в том, что меня пощадят, когда я снова попаду к ним в руки, — так и не вспомнить, когда она в последний раз делала что-то в отместку им. Шалости с цветами, чтобы позлить Моник, кажется, были последним, что она могла припомнить. А потому на кону оказались жизни друзей и у нее не осталось времени доказывать что-то ведьмам. Она сильнее хватается за край сундука, отчего резные края наверняка оставят на коже свой временный след. — Клаус едва не убил моих друзей. Оставил умирать в качестве гарантии, что я не буду вмешиваться в его дела. Мне было не до ведьм. Так что если я и хочу кому-то утереть нос, так это твоему брату, — к чему ходить вокруг да около. — Про комплекс бога верно подмечено.
Она встает, не решая проблему с разницей в росте, но хоть немного уравнивая ту.
— С этим я могу помочь. С тайником, вещью и даже магией, если мои друзья не пострадают, а Клаус перестанет портить нам жизнь, — не такой уж большой список требований, на первый взгляд. Но и раньше был не больше. Проблема заключалась лишь в том, как заставить все стороны выполнить свою часть сделки, учитывая, что они после завершения острая необходимость во втором отпадала. — Но без меня ты не сможешь разве что попасть в склеп. Ты планируешь учить меня до этого? И чему? Вряд ли тебе понравится раздел магии, который меня интересует. Хотя ты вроде говорил, что разбираешься в магии и знаешь об своей матери много больше уважающих себя ведьм? Как на счет заклинания кровной связи вампиров?

Окажись обещания старейшин о жатве правдой, их встреча могла бы быть совсем иной. Давина, как и её семья, раньше стремившаяся к одобрению глав ковена, скорее всего сторонилась бы тех, кто по каким-то причинам не соответствовал «правильному» кругу общения. Отчасти, из-за этого она ничего не знала об истории семьи Алекса. По этим же причинам не вдавалась в расспросы, даже если было странно общаться с кем-то, кто знал тебя, не имея ответного представления о человеке. Если бы не череда событий, перевернувших всю её жизнь, помогла бы она, нападай другие на одного? Или жалась бы, как раньше, к Моник, позволяя ей решать, какое решение принять? Подруга, мать, старейшины. У Клэр были все шансы всю жизнь оставаться в тени других. И лишь приставленный к горлу кинжал пробудил спящее желание бороться. И больше никто не будет указывать ей, что делать.
— Выходит, у нас есть что-то общее, — успевает вставить Давина, немного щурясь от необходимости смотреть вверх. Солнечные лучи довольно безжалостны, когда мало спишь и редко выходишь на улицу. А последние пару лет она упорно ведет затворнический образ жизни, то прячась на чердаке, то исследуя семейный склеп. Уже привыкла. Как и к нападкам ведьмам: двое на одного или все на четверых. Их учили, что ведьмы сильнее вместе. Впрочем, это не сильно помогает, когда они обращают свою силу против тебя.
Впрочем, это не мешает ей негромко засмеяться, услышав столь высокую оценку собственной невезучести. Когда-то она действительно ощущала себя почти так: когда лба коснулась ладонь, объявляя выбор четвертой девушки — а ведь она сидела последней, нервно отсчитывая уже отобранных кандидаток и боясь, что до нее просто не дойдут. Когда ловила завистливые взгляды остальных или гордый взгляд матери. Когда они шли по кладбищу в ту ночь, куда остальных даже не пустили. А потом... потом её слава сменилась ненавистью и пренебрежением.
[float=left][/float]— Нам же обещали вечный почет за спасение ковена, — пытаясь не вдаваться в подробности, отшучивается Давина, не желая губить хотя бы этот момент. Даже делает самодовольное лицо, пару раз значительно кивая головой. — Формально я выполнила все условия. Так что слава моя по праву.
Чёрный пиар — тоже пиар? Спорно, конечно, но Клэр давно отказалась от идеи доказать что-либо ведьмам.
Ди устало оглядывает Алекса, прикидывая, насколько всерьез тот говорил. Может, действительно так считал? А может все дело было в сравнении, и она просто обратила внимание не на ту часть. Откровенно говоря, она слишком мало знала о нем, чтобы делать какие-то выводы или пытаться утешать, да и продемонстрированное заклинание было не лишено изъянов. Злясь, она уже высказала ему свое мнение, пусть то и было резковатым. Нужна ли ей была его помощь? С учетом, что она пыталась вникнуть в заклинания сильнейшей ведьмы в истории — вряд ли. Может, нужно было действительно  воспользоваться предоставленной её возможностью и отвадить его от себя, пока было не поздно. Но меньше всего Клэр хотела обрекать кого-то на то одиночество, что испытывала сама.
— Ты прав, я самостоятельная, — она склоняет голову набок, все еще взвешивая за и против, прежде чем вздохнуть, продолжив: — Моя ценность заключалась лишь в том, что ковены решили, что меня будет просто принести в жертву. Мне помогли выбраться оттуда, помогли спрятаться, помогли контролировать магию. Я действительно стараюсь полагаться только на свои силы, но я никогда не оставалась совсем одна, — и это отчасти было её слабостью. Она не готова была потерять тех немногих, которых считала семьей. И ради них она готова была идти напролом, каким бы сильным не был враг. — И ты не должен. Так что если у тебя будут проблемы с ведьмами, ты можешь обратиться ко мне.

[indent] Софи сидит у каменного алтаря, прижимая к себе окровавленное тело Моник и бессильно глядя на откинутую в сторону ладонь. Ту, что указывала вслед исчезнувших Марселя и Давины.
Что я наделала.
[indent] Попытки остановить безумство, учиненное Советом, казались единственным правильным выходом. Её всегда злили правила, в которых они были вынуждены расти с Джейн-Энн. Раздражали гордо задранные головы старейшин. Старые стервы.
[indent] Деверо укатила в закат сразу, как только ей стукнул двадцать один — наверстывать упущенное. Она путешествовала, пила, изучала магию, как хотела и использовала тоже, без оглядки на чужое мнение. Жила по полную катушку, как никогда в стенах старого квартала. Хотя ни один ресторан так и не смог заменить ей стены любимого с подростковых лет Руссо. Да и сестра с Моник зачахли бы в строгих правилах местных, чего Софи допустить не могла. Поэтому закатывала вечеринки и дома. Марсель был тоже своего рода бунтом, пусть ей и хватило ума не особо распространяться об их связи — терпение Джейн-Энн было большим, но не бесконечным. И изрядное его количество уходило на попытки утихомирить младшую сестру.
[indent] После вмешательства Кирана, в их отношениях пролегла первая тень. Софи больше не посвящали в подробности приготовления к ритуалу, а в попытках помочь Шону они упустили первые сигналы продолжавшихся приготовлений к жатве. Они заметили, что что-то не так, но было слишком поздно — рванувшая на кладбище Лафайет Софи ничего не смогла сделать. Строго отобранные истинно верили в трехсотлетний миф, тихо вторя словам Бастианны. Даже когда к её приглушенным крикам и попыткам вырваться присоединились еще три со стороны избранных девушек. Их никто не предупредил. Деверо то и дело взывала к сестре в надежде, что та одумается, осознав серьезность происходящего. Неужели что-то из этого действительно стоило смерти Моник?!
[indent] Появление Марселя принесло ей толику облегчения, впрочем, быстро сменившегося испугом, а после — ужасом. Вместо Бастианны кинжал оказался в руках Агнес, а её племянница, хватаясь за перерезанное горло, упала на землю. Лишь бессильно хватаясь за плечи Моник, подтягивая ту как можно ближе, Софи наконец чувствует это. Магию, что не замечала, пытаясь вырваться из чужих рук или достучаться до остальных. Ту, что переходит от мертвой к живой. А потом кладбище становится пустым.
[indent] Джейн-Энн бьется в истерике, наконец, выглядя так, как должна была на ритуале, но у Софи не хватает духу её в этом упрекнуть. Три мертвых девочки без четвертой не воскреснут, а магия, положенная предкам, не достигнет цели. Все кончено. И это её вина. И ей нечего предложить сестре, нечем облегчить её боль — ведь они потеряли Моник. Собственное отчаяние не идет ни в какое сравнение с тем, что испытывает мать, потерявшая ребенка. Не в силах ни терпеть, ни сдаваться, Софи принимает единственное оставшееся у них решение, сейчас больше похожее на наваждение.

Смотри на меня! Мы с тобой придумаем, как вернуть Моник! Это будет нашей тайной. Мы сделаем это вдвоем. Мы закроем кладбище от вампиров, найдем Давину, остановим Марселя и закончим обряд раз и навсегда.

[indent] Теперь вампиры действительно больше не могли преступить порог кладбища. С остальными частями плана было сложнее: Давины и след простыл, отец Киран уехал из города, а Марсель... их связь, конечно, можно было использовать, чтобы встретиться с ним, но не было никаких гарантий, что он разделит её желание вернуть к жизни племянницу. Не когда это усилит ведьм, ведь его появление на кладбище превратилось в настоящую бойню. И если Клэр у него, он не отдаст её просто так.
[indent] Сегодня она за барной стойкой вместо Джейн-Энн, которой пока не под силу развлекать посетителей. Софи держится лучше, подстегиваемая неизмеримым чувством вины и почти фанатичной потребностью исправить то, что натворила. Поэтому, завидев Марселя, она чуть щурится, впрочем, не спеша вмешиваться в перепалку. Потупляет взгляд, несколько раз смаргивая, стоит ему упомянуть погибших, прежде чем, поглубже вдохнув и крепко сжав зубы, громко поставить бутылку на поверхность.
[float=right][/float] [indent] — Марсель, — не похоже на радостное приветствие, впрочем, Софи и не рвется таким его сделать. — Ты стал часто приходить без приглашения.
[indent] Она действительно рассказала ему часть информации о делах ведьм, но от помощи отказалась. И пришел он туда явно помочь не ей, а себе. На стойке оказывается стакан, наполняемый темной жидкостью, а Софи прикладывается к бутылке из горла, игнорируя взгляды посетителей. Ей не до собственной репутации.
[indent] — За что пьем? Честно говоря, не знаю, с какого повода начать. Но надеюсь, что тебе хватит такта не праздновать здесь результаты твоих ночных прогулок.

А он шарит.
В других обстоятельствах Рэйвен с удовольствием бы обсудила идею подключения сознания людей к порожденной суперкомпьютером виртуальной реальности, но время, место и компания не сильно подходили для подобного рода разговоров. Да и Диего, по её наблюдениям, скорее предпочитал иной формат общения с девушками. Ни её джинсы, ни она сама такое не потянут, поэтому не стоит даже начинать. Хотя надо признать, было что-то в их многочисленных отсылках, что вызвало кратковременную улыбку на губах за секунду до того, как ручка на двери в спасительное многолюдное место отказалась поддаваться.
В первые секунды она подумала о том, что сейчас нарвется на скандал. Или предложение тройничка - никогда не знаешь, чего ожидать. Томный голос и легкая усмешка в ответ на описание поломки сначала действительно смахивали на второй вариант, заставляя Кларк невольно отодвинуться подальше от давящих прелестей. А ведь почти сама напросилась, сначала подсматривая, а потом и вовсе выйдя на улицу за возможно решившей уединиться парочкой! И ведь не расскажешь, что подозревала одного из них в демоническом происхождении! Как ни крути, а лишние знания, которые должны были обезопасить её, пока только усложняли ей жизнь.
- Да там еще есть... двери.
Впрочем, стоило присмотреться к зубам красотки и стало понятно, что либо они фанатели по разным фильмам, либо Рэйвен все-таки действительно влипла. Да и знакомый дым говорил не в пользу сигарет или тех новомодных штук, которыми то и дело козыряли в городе искушенные курильщики. Спина само собой находит по-прежнему запертую дверь, заканчивая спасительный бег на минимальные дистанции полным поражением. Она уже вдыхает побольше воздуха, собираясь звать хранителя, когда за спиной у фанатки (или музы?!) Брэма Стокера материализуется Диего.
Черт-черт-черт!
Она очень крупно влипла, сорвав джек-пот и обнаружив сразу двух демонов! Ай да будущая хранительница. Нейт её сам убьет, если она выживет. Потому что подопечных провальнее у него, скорее всего, еще не было.
Однако, у парочки, похоже, несогласованные графики. Или все-таки тройничок не входил в их планы, потому что за пару быстрых движений, за половиной которых Рэйвен не успевала следить в темноте, роковая красотка оказывается экипирована в мусорный бак, возникший из ниоткуда прямо над её головой. В голове у Кларк полная каша из риторических вопросов, а звенит ли у нее после такого в голове или что произойдет, если Диего хлопнет в ладоши, а на пояснице уже наверняка выемка в форме дверной ручки. Она вздрагивает от крика изнутри бака, все еще пытаясь пройти сквозь дверь, испуганно глядя в сторону в очередной раз протянутой к ней руки.
Слышать о магии и демонах и столкнуться с ними - совсем не одно и то же. Нейт был прав, она не была готова погрузиться во все то, о чем он ей рассказывал. Хватило одной встречи, чтобы хваленый сыщик-будущий хранитель перепугалась настолько, что плохо соображала и не могла спасти ни себя, ни кого-то другого. Все еще можно было позвать Нейта, но в таком виде ей не хотелось показываться ему на глаза. Да и помощь уже была рядом.
- Видимо, все-таки кролик, - негромко бормочет она, поспешно делая шаг вперед и хватаясь за чужую руку.
Её по возможности ограждали от магии, сколько бы она не просила показать что-то. Она знала, как та ощущается, когда лечили небольшие порезы, но понятия не имела, чего ожидать от перемещения, крепко держась за единственную опору и напряженно озиралась по сторонам, не спеша разрывать контакт и нервно осматривая себя на предмет потерянных частей.
- Где мы? - она все-таки высвобождается, убирая упавшие на лицо пряди назад, с силой расправляясь спутавшиеся волосы и едва удерживаясь, чтобы не присесть на корточки из-за резкого желания присесть и перевести дух. - И тебе не нужно вызывать службу по промывке мозгов или как это происходит. Я вроде как должна быть в теме, но только осваиваюсь. Это ведь был демон?

Рэйвен не фанат рукопожатий с незнакомыми людьми, особенно когда знаешь, что часть магических способностей действует при физическом контакте. Впрочем, с кошкой у нее его было достаточно, что немного смущало. Хорошо, что та оказалась девушкой, а каким-нибудь школьником, чтобы вычесть еще кучу баллов из её кармы. Серьезно, если мироздание и подсказывало светлым силам, на кого обратить внимание при выборе будущих светлых хранителей, то за эту рекомендацию старейшины проведению явно спасибо не сказали.
Стоит ли говорить, что Кларк пусть сконфуженно, но все же пожала чужую руку? По крайней мере, она спасла бывшую кошку от демона. Вряд ли в благодарность её обернут шваброй или заставят окоченеть.
- У меня, конечно, были сомнения после этого. Но я думала, что если ты можешь обернуться человеком, то сделала бы это раньше, - устало наблюдая за манипуляциями, поясняет Рэйвен. Единственное, что утешало - хранители вроде как не стареют. А значит, чисто гипотетически, у нее есть время набраться опыта и перестать попадать в такие ситуации. Так часто попадать в такие ситуации.
Количество пиццы уменьшается, и Кларк рассматривает вариант присоединиться хотя бы из вежливости. Первый испуг уже прошел, а чем заедать стресс, как не пиццей с ананасами? Поэтому отрывает себе небольшой кусок, подумывая позже затариться мороженым и устроить себе вечер сожалений о собственной некомпетентности.
- Могут, но это что-то вроде особой награды. А так фамильяры годами переходят от одной ведьмы к другой, защищая и помогая им, - поясняет чисто на автомате девушка то немногое, в чем была уверена и больше успокаивая саму себя, что не так уж безнадежна. Даже если в голове все равно проносится мысль о том, что в свое время фамильяр мог помочь ей понять намного раньше, кем был её собственный друг, при этом не подвергая опасности хранителя, которого тот мог убить. Но, по всей видимости, её значение раньше казалось кому-то важнее, а может фамильяры работают только с ведьмами, а рядом с обычными людьми, обычно не представляющими постоянный интерес для демонов, свою роль бы не выполняли.
- Почти угадала. Я ангел-хранитель ведьм. И будущих хранителей, в теории, но к ним меня вряд ли в скором времени назначат, - не сильно разделяя чужое веселье, Рэйвен откусывает кусок пиццы и хмуро её жует.

[html]<div class="epis">
<div class="epname">
А мы не ангелы, парень
</div>

<div class="epquo">
Может пора вниз?
Там где ты дышишь телом
Брось свой пустой лист
Твари не ходят в белом
</div>

<div class="epinfo">
<b>Время и место:</b> 1975-1979, Великобритания<br>
<b>Участники:</b> <a href="https://thesealofgod.rolka.me/profile.php?id=8">Lord Voldemort</a>, <a href="https://thesealofgod.rolka.me/profile.php?id=29">Regulus Black</a>

</div>

<div class="epphoto">
<img src="https://forumupload.ru/uploads/001b/87/f4/29/t964882.gif"> <img src="https://forumupload.ru/uploads/001b/87/f4/29/770929.gif">
</div>

<div class="epzag">
Краткое описание
</div>

<div class="epinfz"> Взгляды Лорда Волдеморта набирают все большую популярность среди представителей чистокровных семей магической Британии. Семейство Блэков - не исключение. Тем более, что младший сын, в отличие от Сириуса, соответствует своей фамилии, да к тому же давно увлечен личностью набирающего мощь и влияние волшебника.
</div>

</div>[/html]

Еще один невольно усвоенный после жатвы урок — слезливые истории не обеспечат тебя ни друзьями, ни поддержкой. Она это проходила с Моник, с Элайджей и многими другими, раз за разом надеясь на то, что кто-то посмотрит на ситуацию её глазами. И поймет. За редким исключением, каждое из которых Давина была готова оберегать до своего последнего вздоха, её трогательный рассказ максимум заканчивался сочувствующим взглядом, после чего идея использовать приобретенную её силу четырех ведьм как-то пересиливала все прочие нюансы. Так Клэр и пришла к сделкам, предпочитая брать свое взамен на то единственное, что все удостаивали вниманием.
Она не успевает ответить,

Слезливые истории — её конек. Сначала про ведьм, теперь про Клауса. Скольким людям она пыталась донести свою ярость и боль? А сколько из этих попыток были успешными? Нет, твои кошмары — только твой багаж. То ли дело сила или склеп, полный темных артефактов. На них можно купить и «друзей», и поддержку. Пока кто-то не предложит цену больше. Казалось бы, так намного проще, пора включить расчетливость и перестать искать что-то еще. Но глупо отрицать, что без «слезливой истории» Давина спустила бы Майклсона с лестницы, посоветовав держаться подальше. Не стала бы ввязываться, не видя ничего, что хотя бы допускало возможность того, что за чужим предложением кроется не просто желание развлечься или поручить всю грязную работу [и повесив большую мишень на спину].

Слезливые истории — её конек. Сначала про ведьм, теперь про Клауса. Без них она была ведьмой-предательницей, струсившей во время ритуала для спасения ковена и связавшейся с вампирами. И отбывавшей заслуженное наказание в изгнании. Такая история вполне себе устраивала большую часть ковенов, не взирая на все детали, оставленные за кадром. Давине бы принять горькую правду, что обелить себя у нее не выйдет. То ли дело сила или склеп, полный темных артефактов. На них можно купить и «друзей», и поддержку. Пока кто-то не предложит цену больше. Сделки сделками, но немалую долю её согласия, помимо корыстных интересов, действительно обеспечил чужой рассказ. Знакомая жажда мести, если угодно. Даже приправленная полу здоровым скептицизмом, с которым она попытается проверить хотя бы часть истории во время очередной встречи с Марселем.
Кол удивлен. По его веселью и вопросам заметно, что он решил, что она слишком легко сдалась. Или поверила. Он же не в курсе, что Майкл тоже был чрезвычайно доволен результатами их переговоров, пока не обнаружил, что вынужден подчиняться девчонке, за которой недоглядел. Давина очень не любит, когда её недооценивают, когда считают слабой, но с годами она немного поумерила свою гордость, научившись не лезть сразу в лоб отстаивать свои навыки. Особенно когда дело касалось Майклсонов. Впрочем, актриса из нее все еще не очень, так что Клэр уязвленно щурит глаза. Смеяться над собственным прошлом у нее все еще получалось с трудом, поэтому легкомысленное отношение к этому Кола не добавляет правдивости его словам.
— Или вырвать сердце, — подсказывает Клэр, жалея, что сундук, на котором она сидит, тяжелый, а потому маневренности у нее нет. Она и раньше замечала за новым знакомым не совсем здоровые наклонности. Судя по всему, устроенное им представление было просто цветочками? Да и в ярости он тогда, кажется, не был. — Конечно, это же так и работает.
Не что бы ей раньше не приходилось иметь дело с маньяками, но стоит сделать себе большие такие пометки на полях. Вытаскивать ли кинжал из Майкла она подумает позже, а пока что слушает чужие дифирамбы себе любимому, прикидывая, насколько далеко стоит заходить в критике предложенных услуг. С другой стороны, они вроде как заключали сделку прямо сейчас, да и требовался вполне себе живой член семьи Клэр, а потому желание сбить корону с чужой головы в очередной раз взяло верх над чувством самосохранения.
— Насколько я знаю, в прошлый раз твое обучение не сильно помогло