О каких-то вещах просто принято не говорить. О том, что вся власть в городе принадлежит сверхъестественным существам. Что силовые структуры, призванные быть нейтральной стороной, следящей за порядком, все чаще покрывает преступления, выгодные богачам, среди которых преимущественно только представители сумеречного мира, использующие свои превосходящие силы и длинную продолжительность жизни для приватизации наиболее важных и прибыльных отраслей Броунвена. О том, что те же вампиры легко могут внушить другим сделать все, что им захочется, лишив свободы воли. О том, что медицинская сфера приходит в упадок за ненадобностью существам, обладающим регенерацией, а обычные люди в конечном счете получают искалеченные жизни и здоровье, потому что не в состоянии получить квалифицированную помощь.

Все это понимали, но были вынуждены мириться с происходящим. Взамен им обещали стабильность, опытных руководителей с многолетней практикой управления и равенство прав, которого не было и в помине. Кейт не собиралась присоединяться к демонстрантам и устраивать погромы. Её целью было лишь пополнить ряды врачей, попытавшись улучшить ситуацию, насколько это возможно. Но стоит ей открыть учебник своей профильной дисциплины, как вместо общей, расширенной биологии — что означало больше материала для освоения, а значит больше бессонных ночей перед экзаменом — она видит краткие выдержки, больше свойственные детской книжке, чем учебное пособие.

— Да ладно? — она наклоняется вперед, нависая над партой, быстро листая страницы дальнейших глав, но по-прежнему не находит никакой подробной анатомии других видов, особенностей их биологического развития и причин появления. Ничего из того, чему должен быть посвящен целый школьный предмет, раз уж современный мир включает в себя столько рас. — Простите, мистер Крейн? Можно вопрос? У нас будет еще один курс биологии других видов? Я не видела его в нашем расписании, а здесь нет материалов по данной теме.

Учитель, раздраженно ожидавший разрешения выйти в туалет, не сильно заинтересованно отмахивается.

— Может в Академии Рейвен Хиллс и есть. Наша же программа нацелена на изучение биологических процессов... более привычных нам форм. Классическая программа, утвержденная и надежная.

— Но классическая программа не отображает современные реалии. Мы не можем игнорировать существование других видов, мы живем с ними в одном городе. Все, кто будут сдавать данный предмет, будут так или иначе связаны со сферой здравоохранения и науки, а значит должны знать все аспекты своей профессии.

Кейт не привыкла привлекать к себе столько внимания, но просто не может молчать, вновь замечая отголоски того, что заметила еще в детстве — до людей в Броунвене все меньше дела. И сейчас, несмотря на перешептывания всего класса и даже парочку недовольных комментариев с задних парт, она не готова ставить под угрозу свою мечту и карьеру просто потому что кто-то посчитал, что общей информации про регенерацию, пару осторожных строк про варианты обращения и упоминания серебра достаточно, чтобы закрыть пункты обязательной программы.

Да, они все знали базовые вещи, которые знаешь, постоянно взаимодействуя с теми, кто отличается от тебя. И особенно когда не чувствуешь себя в безопасности, выходя на улицу. Но город все еще обеспечивал начальное образование всех своих жителей и с этой задачей явно не справлялся.

— Неужели кто-то считает, что людям просто нельзя такое знать?

Какое-то время из башни не доносилось различимых снизу звуков, что вынуждало Ханса продумывать новый способ пробраться внутрь. По всей видимости, он переоценил сердобольность лесной девы, а ссылаться на серьёзное ранение было слишком поздно, да и такой обман слишком легко раскрылся бы впоследствии, отняв заодно и доверие, которое он так старательно пытался внушить. Если ему не готовы были указать дорогу, оставался еще вариант с иссякшим провиантом. Вода, к сожалению, и снаружи была в избытке.

Он всеми силами изображает на лице легкую тревогу на случай, если в башне имеются другие наблюдательные точки. Свои спектакли он предпочитал доигрывать до конца.

Дикарем его еще не называли — обескураженный Ханс даже мельком осматривает свой наряд, прикидывая, не измазался ли где-то во время своего путешествия. Но расширившийся список обрывается на упоминании «куста-убийцы», возвращая задетому было самолюбию прежнее спокойствие. Проблема была явно не в нем. Прилетевший следом сверток, в котором Вестергорд при ближайшем рассмотрении опознал яблочный пирог, испачкавший белые перчатки, отметали в том числе и вариант с просьбой о провианте. Поспешно и немного раздраженно стягивая те с рук, он аккуратно пристраивает их поверх дорожной сумки, прикрепленной к седлу, с удивлением замечая, что угощение теплое. Догадываясь, что за ним наблюдают, а также имея не так уж много вариантов расположить хозяйку башни, он аккуратно откусывает пирог в надежде, что его грандиозные планы не закончатся так глупо и так быстро.

— Большое спасибо, Вы очень добры! Мои запасы подходят к концу, а одними лесными ягодами и орехами сыт не будешь. То есть, можно, конечно, если знаешь, где их искать. Я подобными талантами похвастаться, к сожалению, не могу, — принижение собственных способностей обычно тоже хорошо работало на девушках. Немного неуклюжести и они как-то сразу проникались если не симпатией, то сочувствием. — Это мое первое путешествие. Родители не очень хотели меня отпускать, но я мечтал посмотреть другие края.

Как быть с остальными обвинениями он пока не решил. Представиться? Незнакомка была настроена несколько предвзято, признание, что он принц — порядковый номер можно опустить — могло породить еще больше подозрений на его счет. В конце концов, он решает не поднимать на смех чужие предположения, а подыграть.

— Меня предупреждали, что на дорогах встречаются бандиты, но никто не говорил мне про куст-убийцу! — ему требуется немало самообладания, чтобы не позволить себе воспользоваться отсутствием зрительного контакта и большим расстоянием, чтобы вдоволь повеселиться, что приходится говорить. На что только не пойдешь ради удовлетворения собственного любопытства. Поэтому он показательно осматривается по сторонам, перемещаясь поближе к Цитрону, всем своим видом показывая, что обеспокоен и почти напуган. — Он опасен? Что нам с Цитроном делать, если он нападет?

Спрятаться в башне казалось ему не самым плохим и довольно логичным вариантом, но предложение явно должно было исходить не от него, а от обладательницы длинной шевелюры.

Лабиринт — не место для прогулок, но в последнее время Минхо чувствует себя в нем спокойнее, чем в Глэйде. Новички прибывали каждый месяц, а те, кто уже был, не успевали найти ответы на все интересующие их вопросы. И выход они тоже не нашли. Даже половины не исследовали, вынужденные каждый вечер возвращаться обратно, зарисовывая куски. Некоторые упорно путали, где право, где лево, а потому порой приходилось перепроверять. Конфликты вспыхивали даже в их маленьком отряде, не говоря уже об атмосфере во всем поселении.

Каждый справлялся с новостью о западне по-разному. Кто-то ревел, кто-то лез в драку, кто-то на стену, некоторые пытались присвоить себе часть доставляемых лифтом ресурсов, сбиваясь в небольшие группы и устраивая свои порядки. Немногие ратовали за справедливость и труд, нацеленный на простую задачу выжить, пока они не поймут, что делать со всей этой ситуацией. Отсутствие хоть каких-то воспоминаний, кроме собственного имени, ситуацию не улучшало. Чуть ли не каждый второй был уверен, что в них крылось что-то, что выделяло их из остальных. А значит оправдывало нежелание выполнять грязную работу.

Минхо держался в стороне, но и его то и дело поджидали у ворот глэйдеры. Первое время — в ожидании хороших новостей, но когда они раз за разом возвращались без них, энтузиазм поугас. Те, с кем отношения были получше, порой приходили просто дождаться возвращения друзей, но и это в условиях повышенной напряженности расценивалось некоторыми недовольными, как отлынивание от обязанностей. Пару же раз Минхо натыкался на попытки пресечь и его собственные ежедневные отлучки в лабиринт. Но когда бегуна впервые ужалил гривер, жаждующих отправиться внутрь днем заметно сократилось, и от него отстали. Но каждый раз на подходе к Глэйду он всматривался вперед, прикидывая, не возникнет ли сегодня препятствий к возвращению.

В один из таких вечером он влетает в раскрытые створки, не встречая никакого сопротивления. Падает на траву, измученный очередным длинным днем и мечтая только о глотке воды. Со стороны палаток доносятся какие-то голоса, но у Минхо нет ни сил, ни желания выслушивать очередные разногласия на тему осточертевшей еды или жесткой кровати. Порой ему хотелось устроить марафон по лабиринту для наиболее зарвавшихся глэйдеров, раз уж им некуда было выпустить энергию. Он лично мог бы заснуть прямо здесь, если бы его до чертиков не пугали коридоры лабиринта ночью и звуки, доносившиеся с той стороны. Двери исправно смыкались каждый вечер. И меньше всего бегун хотел бы узнать, что будет, останься те открытыми.

Шум усиливается, приближаясь, и Минхо устало задирает голову, пытаясь рассмотреть, кто к нему идет. Он неохотно группируется, поднимаясь с земли — в Глэйде в последнее время нужно было быть начеку. Что им нужно так поздно у входа? Он? Или палки, обычно сваленные у вход? Минхо автоматически оглядывается назад, будто проверяя, там ли они. Вынужденно выделенные после первого ужаленного, когда они несколько недель продержали парня привязанным к кровати, прежде чем его состояние усугубилось настолько, что невооруженными рядом с ним находиться стало опасно.

— Что случилось? Новый ужаленный? — в голове автоматом прокручиваются имена всех бегунов в бессильном ожидании ответа, прежде чем Минхо замечает, что среди ребят нет Алби, Ньюта и других. Часть криков все еще доносится со стороны хижины, но та слишком далеко, чтобы разобрать, в чем дело. Одного из пареньков настойчиво гонят к выходу и дезориентированный бегун не сразу понимает, что тот не из их числа. А значит либо нападение произошло прямо на Глэйд, либо кто-то влез в лабиринт без него.

— Вход сейчас закроется, куда вы пошли? Какого черта здесь происходит? — Минхо пытается подойти ближе, но один из группы преграждает ему дорогу. Тот явно в последний раз бегал до попадания в Глэйд, а потому не покачивается от усталости, в отличие от него, падающего на землю от ощутимого толчка в грудь. А несколько парней, подстрекаемые лидером, тем временем выкидывают одного из глэйдеров на границу входа. Их лидер, судя по всему, хватает одну из палок с земли, нацеливая ту на "изгоняемого" и подталкивая в сторону лабиринта.

Зал оживает от пары брошенных слов, погружая пространство в легкий шелест одежды и топот ног стремящихся поскорее выполнить новое указание последователей. Регулус провожает их сдержанным взглядом, пытаясь считать реакцию на ход своей проверки или просто запоминая в лицо - на случай, если придется иметь с ними дело вне собраний. В конце концов взгляд упирается в Снейпа, который, похоже, тоже не намерен оставаться. Юный Блэк игнорирует его настойчивое прикосновение к собственному локтю, как игнорирует плещущееся беспокойство во взгляде.

Не как обычно.

- Иди.

Вряд ли кто-то взял бы на себя смелость предугадать реакцию Темного Лорда. Ровно как и предстать перед ним, не имея ни малейшего представления, что его ждет. Регулус не был настолько самонадеян, ни когда речь касалась Его. Фамилия, как и определенные связи, позволили лишь получить приглашение. И, возможно, одобрение тех из сторонников, кто побоится идти против Блэков - ни во что ни ставить их мог разве что его братец, предпочётший свободу по цене проживания у предателей крови. Он рад, что Белла удалилась до начала всего и до матери не дойдут подробности. Среди присутствовавших хватало знакомых ей лиц, но вряд ли происходившее на собраниях обсуждалось при посторонних. И вряд ли у него был другой вариант, кроме как остаться.

Впрочем, не он один принял подобное решение.

Регулус удивлением признает в оставшемся Люциуса Малфоя. Он скорее ожидал, что слово возьмет его отец на правах хозяина дома, даже если на собрании это становилось почти формальностью. Но он? Решил дать ему рекомендации на правах будущего родственника? Или у него личное дело к Темному Лорду? Ни один из вариантов его не устраивал, особенно с учетом того, что Малфои и без того находились в привилегированном положении. Блэк ждет, сжав челюсть и стараясь всеми силами не показывать своих чувств. Впрочем, стоит Люциусу приблизиться на расстояние меньше того, которое позволяет разобрать шепот, и Регулус напрягается, против воли сжимая ладони в кулаки. Что Малфой о себе возомнил?! Он не слышал ни просьбы обратиться, ни предложения отойти в сторону, которые должны были предшествовать любой попытке заговорить с таким человеком. Сейчас же фамильную спесь, так ярко демонстрируемую на приемах, стоило засунуть куда подальше.

Блэк чувствует немалое удовлетворение, когда Темный Лорд ставит того на место, отсылая прочь. Регулус преисполняется еще большим уважением, жалея, что на семейном гобелене Люциус не будет изображен с тем же выражением лица, с которым покидал зал. Далеко не сразу место разлившегося внутри ликования занимает легкая дрожь от осознания, что сейчас все внимание человека напротив обращено на него. Насколько он знал от Снейпа, немногие удостаивались чести на личную аудиенцию, даже если Лорд был хорошо осведомлен о делах и мыслях большинства своих последователей. Не фигурально. Напоминание о том, как много его личных мыслей было известно, Регулус слегка тушуется. Впрочем, стоит мужчине заговорить, и мальчишка завороженно устремляет на него свой взор, готовый расплатится за свое почитание, но втайне надеясь, что обожание сойдет ему с рук, засчитанное за преданность.

Похвала окончательно добивает перенасыщенное эмоциональными качелями сознание. Внутри крепнет уверенность, что ради этих слов стоило пройти боль и унижение перед присутствовавшими на собрании последователями. Регулус не задумывается над тем, насколько подобное отношение напоминает его собственное воспитание, привычно определяя для себя «правильный» путь и сразу вставая на него. Он чуть вздрагивает от чужого прикосновения к собственному плечу, чуть подаваясь вперед и несильно качает головой в подтверждение своего осознания чужих слов.

- Спасибо, Господин, - Блэк не в полной мере понимает, за что именно благодарит. За шанс, за похвалу, за внимание? Он окутан чужим ореолом власти, загипнотизирован теплом руки и вкрадчивым голосом. Он чувствует себя в безопасности, пока этот человек хочет видеть его рядом с собой. Мнение остальных не важно, что бы они ни думали о нем, его семье или всем остальном. Поэтому слова Лорда в таком состоянии вызывают вполне искреннее удивление, выражающееся в чуть нахмуренных бровях. - Это их выбор. И ошибка.

Он почти уверен, что должен был сказать хоть что-то - настолько сокровенным казалось то, что с ним поделились наблюдениями, будто бы не предназначенными для остальных. Когда Лорд отходит в сторону, внутри поднимается волна паники - он что-то сделал не так? Но прежде чем Регулус успевает спросить или сказать что-нибудь еще, как слышит странный звук. Лишь перехватив чужой взгляд, он находит его источник, поспешно отступая на несколько шагов назад. Может студенту Слизерина и не пристало бояться змей, но в темноте любимец Темного Лорда выглядел еще более устрашающе. Даже если ласковое обращение с ней мужчины и заставляет немного уняться страх в душе Блэка. Змеиная кожа красиво поблескивает в тусклом освещении, впрочем, не добавляя желания подойти к ней ближе.

Он не уверен, что когда-нибудь сможет игнорировать нахождение поблизости Нагайны, но сама мысль о том, что он будет желать зла человеку напротив, кажется ему почти возмутительной. Невозможно! Но инструкции перебивают желание уверить в обратном, а потому Регулус лишь внимательно запоминает, что делать, коротко кивая:
- Я все сделаю, - он уже собирается уходить, слыша последнюю фразу, сразу воспрянув духом. На него не смотрят, но он все же склоняет голову в прощальном поклоне, негромко добавляя: - Да, мой Лорд.

И быстро выходит из зала, только за его пределами, на лестнице, понимая, через что прошел. И как много значил этот вечер. Эйвери старший, само собой, не ждал его за порогом, в отличие от Снейпа, по всей видимости, проторчавшего все время их разговора у входа и изрядно нервничающего за исход собственной рекомендации. Как минимум, он, кажется, был рад видеть его живым и, тем более, удовлетворенным - Регулус был вынужден признать, что сейчас даже привычно натянутая маска вряд ли скроет всех его чувств.

- Мне сказали больше не опаздывать. Хоть ты и взял вину на себя, - в хорошем расположении духа это даже не прозвучало как само собой разумеющееся и Блэк даже благодарно кивает в ответ. Участие Снейпа ему действительно помогло. И еще не раз может пригодиться. Он точно не рассмотрел всех присутствовавших на собрании, да и многих правил не знал, предпочитая иметь проверенный источник информации. Близость Северуса к Темному Лорду он воспринимал куда спокойнее, чем попытки Малфоя добиться внимания. И он совсем не прочь узнать об этом побольше. - Ты многое пропустил. А у меня много вопросов. Пойдем.

***

Больше он его не видел. Регулус пока имел доступ только к общим собраниям, и то если его присутствие будет необходимо или не совпадет с учебой в Хогвартсе. А пока его деятельность ограничивалась вводным заданием по сбору информации. Он изнывал от отсутствия возможности хоть как-то ускорить процесс, но и старался не лезть на рожон, чтобы не настроить против затеи родителей и не воздвигнуть себе еще больше препятствий со стороны других сторонников Темного Лорда. Каждая выходка Сириуса выводила его из себя, словно вбивая клин в его собственные стремления. Единственное, чем он мог заняться - это наращивать связи в пределах факультета, при помощи Снейпа отмечая, кто куда вхож или кто попадает под наблюдение. Положение ловца в команде по квиддичу и происхождение были неплохим заделом, но Блэк определенно хотел большего.

Время от времени мать, вопреки принятому учебному процессу, вызывала его домой. Регулус догадывался, что она страшится повторения истории, даже если он не давал ни единого повода усомниться в своем поведении. Впрочем, возможность вырваться из замка была ему на руку. Близилась свадьба кузины. Малфои не могли не пригласить на торжерство Темного Лорда, ровно как и его. Скверная обстановка для встречи, но сейчас Рег согласился бы даже на личную встречу с Люциусом, если бы это позволило вновь оказаться рядом с Господином. Впрочем, подобная необходимость возникла вовсе не у него - Нарциссе было необходимо посетить поместье Малфоев для урегулирования каких-то свадебных вопросов. Сопровождать её было некому и ответственность легла на плечи Регулуса, ухватившегося не столько за возможность исполнить долг, как это было обычно, сколько за желание удовлетворить личный интерес.

Кузина первой впорхнула внутрь, воодушевленная предстоящей встречей с женихом. Лишь переступив порог дома, в котором надеялась стать хозяйкой, она замедлила шаг, вспомнив про статность и положение, а Регулус едва сдержался, чтобы не подтолкнуть её внутрь гостиной, откуда доносились голоса. Встретивший их дворецкий уже докладывал о прибывших, в то время как глаза юного слизеринца обшаривали все доступное пространство в надежде увидеть главную цель своего визита.

1. внешность / исходники / количество аватаров
gal gadot, 1 аватар, не возражаю против ваших исходников но мне сильно нравится первый/второй хд

2. дополнительная информация
размер стандарт
кроссовер (но там не то чтобы сильно много глянца,), а вообще фандом - марвел)
текст на усмотрение
больше склоняюсь в сторону глянца, наверное. хотя мрачный глянец у вас бесподобен, но это моя любовь к мистике хд примеры работ постараюсь покидать

3. дополнительная дополнительная информация
это, собственно, женская версия Тони Старка) не из параллельной вселенной, а просто женская. соответственно, поэтому спасаем мир, старались уйти от совсем модельных фотосессий в платьях а то там в груди реактор хд, но глобально филантроп миллиардер плейбой)) но с семьей
выкладывать в тему да, но если можно, то после вручения - делается в подарок)

У всего есть предел. Даже у чувства ответственности Рэйвен, подстегиваемого бесконечным чувством вины.
Она пыталась с пониманием относиться к потоку сообщений, обрушившегося на её телефон после того, как его номер стал известен Лилит - достаточно было вспомнить свой собственный интерес, стоило ей узнать о существовании магического мира. Нейт терпеливо отвечал на её вопросы, но вряд ли они охватили даже половину того, о чем её подмывало спросить. Просто Кларк умела останавливаться, заботясь о времени и самочувствии собеседника. Если не считать того, что у нее их было больше положенного одного. И все же, они были ограничены временем, отведенным под личные встречи, в то время как современные технологии позволяли Лилит донимать её практически безостановочно.
Будь хорошим хранителем.
Извечная мантра за последние две недели прекратилась практически в скороговорку. Звуки уведомлений приходили во время попыток присматривать за подопечным и нелегальным подопечным тоже, оплаты покупок на кассе, подъема по лестнице, чтения. И отличались достаточной бестактностью, чтобы понимание постепенно сменилось раздражением, а затем - злостью. Она дала свой номер на экстренный случай, а в конечном итоге превратилась в способ развлечения! Рэйвен не могла назвать себя идеальным подопечным в прошлом, но она хотя бы пыталась не доставлять проблем!
В какой-то момент ей начинает казаться, что заминка с настоящим хранителем ведьмы, обозначенная длительным молчанием после рапорта о сложившейся ситуации, вызвана именно нежеланием кого-то возиться с девчонкой. Если общение с ней было настолько изнурительным посредством телефона, сложно представить, что предстояло человеку, который будет с ней ментально связан и к которому у нее будет доступ в любое время суток. Как бы грубо это ни звучало, дистанцирование казалось не самым строгим наказанием - её вполне могли лишить хранителя вовсе. Рэйвен негодовала от такого безответственного отношения к тому, кто выполняет такую важную работу! В конце концов, Лилит была ведьмой. При необходимости можно было поднять вопрос о посещении каких-нибудь общих курсов в школе магии, раз уж перевести её туда на постоянной основе не представлялось возможным в силу возраста.
Самым отягощающим было то, что её инициатива хоть и носила, по идее, временный характер, не могла не восприниматься Рэйвен всерьез. Она буквально чувствовала свою ответственность за безопасность Лилит, которая уже однажды почти оказалась в лапах демона. И телефон, за неимением связи между ними, был единственной ниточкой, позволявшей отслеживать состояние ведьмы. Но кто бы знал, насколько изнурительным был данный процесс!
Последней каплей стало утреннее сообщение, после которого Рэйвен без зазрения совести отправила свое внеклассное задание в черный список. Лилит перешла все границы, как и её неуместное любопытство. Просто возмутительно! Кларк громыхает кухонными шкафчиками, за которыми хоть и стало больше еды, нет ничего, что помогло бы снизить градус её возмущения. Чтобы она делала с этой информацией, вот интересно? Забалтывала демонов? Так Кларк со всей готовностью могла её заверить, что они не слушают! Или попыталась бы устроить чью-то личную жизнь? В конце концов она сгребает миску с хлопьями и пару других упаковок, прежде чем разместиться на диване подальше от телефона, обложиться своей добычей и уткнуться в книгу. К подопечным в настолько взвинченном состоянии ей было нельзя, к старейшинам тоже, а больше в Сан-Франциско у нее особо и не было занятий. Первое время она то и дело косится в сторону телефона, прежде чем наконец спокойно выдохнуть, погружаясь в блаженную тишину.
Возможно, будь у нее больше дел, она продержалась бы дольше. Или DVD. Но стоило эмоциям поулечься, как на смену им пришел тихий голос, вкрадчиво напоминавший о её роли. И том, что выключенный телефон - не мера, достойная настоящего хранителя. В конце концов, можно было просто игнорировать вопросы, поставив сообщения на беззвучный и надеяться, что звонить ради озвучивания никто не станет. Так она и делает, облегченно выдыхая, когда аппарат не начинает наверстывать упущенное.
Мягко говоря, её техника далека от последних мобильных новшеств, поэтому еще несколько минут устанавливает соединение с сетью. Рэйвен старалась его не выключать, поэтому кажется, туда еще решила встать несколько пропущенных обновлений. Девушка то и дело проходит мимо, заглядывая в экран, едва не смахивая уведомление о голосовом сообщении. Некоторое время упрямо буравит взглядом имя отправителя, подумывая оставить без ответа и его. Даже делает несколько шагов обратно в сторону дивана, прежде чем обреченно выдыхает, послушно возвращаясь обратно и сгребая телефон со столешницы.
- Если там опять абсолютная чепуха, ты отправишься на беззвучный на веки вечные, Лилит, - бормочет она, пытаясь разобраться, как именно прослушать оставленное сообщение. Кое-как включив запись, Кларк какое-то время различает лишь шорохи и какой-то грохот, уже почти решив, что запись была сделана по ошибке. Проверяет время до конца, готовая выключить сообщение заранее, когда слышит в трубке крик, поспешно возвращая ту к уху. Голос не четкий, доносится будто со стороны, не говоря уже о свистящем сопровождении, обрываясь на середине фразы, среди которой едва ли можно разобрать адрес. - Лилит? Что? - в какой-то момент хранительница отвлекается, что лишь слушает запись, а потому не может получить ответа. Еще некоторое время уходит на то, чтобы включить запись повторно. Теперь шорох в начале уже не кажется ей совсем бессвязным, напоминая голос, а возня после - звуки борьбы. Рэйвен всеми силами пытается разобрать голос ведьмы, даже не обращая внимание на то, что она предпочла отчитать её вместо того, чтобы сразу выкрикнуть адрес и емкое "помоги". Номер дома не разобрать, в отличие от хорошо известной улицы. Прикинув, что место для звука, скорее всего, недостаточное для обозначения двухзначного числа, Рэйвен поспешно перемещается в начало.
Несмотря на ночное время, на Юнион-стрит достаточно светло - центральные улицы Сан-Франциско никогда полностью не погружались в темноту. Бары, магазины, у каждого из которых - большая вывеска, освещавшая достаточно места вокруг. Девушка расталкивает прохожих, выбираясь из закоулка, где оказалась, в поисках таблички с номером дома. Определив, в какую сторону те идут на уменьшение, Кларк ныряет в подворотни. Проблемы параллельных улиц становятся хорошо ясны, когда она оббегает несколько домов по кругу, пытаясь понять, где искать Лилит. Её телефон не отвечает, заставляя переходить на бег, не прекращая попыток дозвониться или еще раз прослушать сообщение. Наконец, она слышит едва различимую мелодию. Ошибка? Случайный прохожий? Идя на звук, она проходит мимо таблички под номером "восемь", а дальше, в темноте различает чей-то силуэт.
- Лилит?! - Рэйвен плюхается на колени, пытаясь развернуть лежащую на земле девушку. Даже в темноте различима огромная лужа крови, в которой та лежит. - Нет-нет-нет-нет, - руки накрывают огромное кровавое пятно на груди - проводить осмотр бессмысленно, вся надежда лишь на то, что нападавший не предусмотрел использовать зелье или яд, который помешает её исцелению. Рэйвен пытается сосредоточиться, проглотить ком в горле и сделать то, что должна, но вокруг столько крови, что она не уверена, что еще не поздно. Одна мысль о том, что всему виной выключенный телефон, возвращает её обратно в те времена, когда собственная ошибка уже стоило другому человеку жизни. Её руки уже были в чужой крови, она не может допустить, чтобы это повторилось вновь. - Давай же...
Рэйвен трясет головой, хватаясь за чужую ладонь и подтягивая ту к себе. Руки ледяные, а сама Лилит вся бледная. Ей нужно её согреть. Нужно её спасти. Теперь, когда она действительно может хоть что-нибудь сделать.
Ключ - это любовь.
К жизни. К свету. К тому, кто пусть совершает ошибки, но не заслуживает такой ужасной смерти. Кто должен жить. Рэйвен не сразу чувствует, как её магия пробуждается, но едва заметив едва различимый свет лишь подтягивается поближе, сосредоточиваясь на том, чтобы направить ту на наиболее тяжелые травмы. И внутренне ужасаясь от их количества. Сейчас она готова отдать все на свете, лишь бы рыжая непоседа снова завалила её своими ужасными вопросами.
- Лилит, ты слышишь меня? Тебе больно? - пусть магия хранителей действует быстро, она не до конца уверена, что все делает правильно и что действительно помогает. - Давай, приходи в себя. Кто-то должен выговорить мне за опоздание.

[indent] На самом деле, была вероятность, что парнишке стирали память куда большее количество раз. Но, судя по тому, какую реакцию вызывало недотертое, в его случае возвращение воспоминаний не было решением проблемы. Вербеной он уже обзавелся, а потому у него были неплохие шансы обезопасить себя как от стирания памяти, так и от употребления в пищу. Проблема лишь в том, что шансы выжить ему это не увеличивало. Будь все так просто, люди давным-давно пустили бы ту по городской системе водоснабжения, а не теснились в одном городе со сверхъестественным.
[indent] — Интересно, почему ты, — бормочет себе под нос Давина, на самом деле не шибко удивленная подобным исходом. Скорее всего, недоохотник фанател по ночным клубам, где вовсю хозяйничали те, кто не обладал дневными кольцами. Любители ночной жизни, как когда-то Джош, становились легкой мишенью. Хотя внушение могло настигнуть кого угодно и где угодно. Другой вопрос, как вышло, что два вампира промахнулись с ним, не почуяв при этом отравленную вербеной кровь? И почему тогда дали ему уйти? — Не думал запереться дома? Или переехать?
[indent] Что было намного более логичной реакцией, чем выбор вербены, а не зеркала в качестве идентификатора, кто вампир, а кто нет.
[indent] Оправдывать вампиров перед тем, кто прыснул ей в лицо вербеной, кажется не лучшей идеей. Но проблема заключается в другом — он видел девушку. Значит видел нападавшего, её и, что важнее, видел Джоша. Скорее всего, тому не составит труда при случае скрыться от полиции, но меньше всего она хотела, чтобы на нем оттачивали навыки применения вербены и использования деревянного кола. Или пуль. Поэтому на дверях оказывается запирающее заклинание еще до того, как её новый знакомый начинает надеяться ей воспользоваться, бросая попытки доказать, что все кошмары реальны.
[indent] — Дверь закрыта. И ты вряд ли тяжелее скамьи, — переворачиваясь на сидении в сторону прохода, по которому пытался улизнуть гость, поясняет Давина. Вид у того напуганный, что отзывается неприятными воспоминаниями внутри. Она могла сделать это иначе, но не обладала внушением, чтобы удержать того на месте, а Майкл был слишком далеко, чтобы сделать это через него. — Я все еще предлагаю поговорить, мирно, — уточняет, поднимая обе ладони вверх, прежде чем кивнуть на лавки по другую сторону прохода. Вряд ли теперь ему будет сильно спокойно на любом расстоянии от нее, впрочем, как и ей. — Я обещаю, что никто не будет пытаться пить твою кровь или причинять тебе вред.
[indent] Ни слова про отпустить. Заметит или нет?
[float=left][/float]
[indent] На самом деле, ей было откровенно некогда возиться с человеком, узнавшим о сверхъестественном. Давина собиралась прикинуть, как многое ему было известно, рассматривая вариант стереть часть его воспоминаний. Впрочем, два прозвучавших нападения вырисовывали довольно большой объем под удаление. Другие варианты нравились ей не больше, но хотя бы отчасти становились не её головной болью. Даст ли ей Марсель обещание его не обращать? Не поставит ли это её требование его под угрозу?
[indent] — Ты представляешь опасность, пока кидаешься на всех с вербеной. В том числе и для себя самого. Как ты узнал о вампирах? Обычно люди ничего не помнят.

Непоколебимая уверенность в верности принятого решения — так хорошо знакомый фасад эгоизма, не терпящий нареканий и даже мысли о том, что могло быть иначе. Что цель не всегда оправдывает средства. В других обстоятельствах их взгляды можно было бы назвать схожими, но сейчас у Давины язык не поворачивается утверждать, что придерживается тех же умозаключений. По крайней мере, следовать им получается все реже и реже, что вряд ли является достойным оправданием.

— У всех свое правильно

<span style="display:inline-block;margin:1em;width:160px;text-align:center"><a href="https://www.jigsawplanet.com/?rc=play&amp;pid=08e0098b3152" style="display:inline-block;position:relative"><img alt="preview" style="display:block;box-shadow:2px 2px 4px rgba(0,0,0,.4)" src="https://im.jigsawplanet.com/?rc=img&amp;pid=08e0098b3152&amp;size=160"><span style="position:absolute;right:4px;bottom:4px;font:bold 120% Verdana,sans-serif;white-space:nowrap;filter:drop-shadow(1px 1px 2px #000)"><span style="color:#fff;vertical-align:middle">204</span><img style="width:1.5em;height:1.5em;vertical-align:middle" src="https://www.jigsawplanet.com/img/shapes/10.svg" alt="piece"></span></a><a style="display:block;margin-top:.2em;overflow-wrap:break-word" href="https://www.jigsawplanet.com/?rc=play&amp;pid=08e0098b3152">Vampire diaries</a></span>

не терять надежду. не дать ей умереть.
сейчас собственная выпускная речь казалась ей эхом далекого прошлого. того, где в конце каждого мрачного дня окно её комнаты неизменно отворялось и внутрь пробирался Питер, перепачканный с ног до головы, нередко заваливающийся на ковер не в состоянии держаться на ногах, а она шикала на него, больше всего на свете боясь, что отец однажды проверит состояние пожарной лестницы. с того дня, как капитан Стейси узнал о личности нью-йоркского супергероя, он хоть и прекратил попытки полицейского департамента арестовать того, категорически возражал против отношений дочери с тем, кто непременно заведет себе немыслимое количество врагов, которые смогут выбрать Гвен в качестве мишени. слушали ли они его? нет. можно ли помешать кому-то, кто летает на паутине по всему городу? может и так, но против упрямства дочери не было столь простого решения. крах потерпели и просьбы прекратить стажировку в Оскорпе. рекомендательное письмо доктора Коннорса после его ареста и публичной огласки намерений превратить жителей города в ящеров вряд ли принял бы хоть один колледж. не говоря уже об Оксфорде.
но у отношений с тайным супергероем были свои подводные камни. пропущенный выпускной, не просмотренная видеозапись речи, чрезмерная опека наравне с таким же желанием помочь. они то расставались, то сходились, раскачиваемые потревоженными тайнами Оскорпа, хранители некоторых из которых смогли связать внезапно объявившегося супергероя с экспериментами десятилетней давности. Макс Дилан сорвал часть планов, вынудив корпорацию залечивать раны от потери одного из самых прибыльных и разрекламированных проектов по созданию новейшей электросети. впрочем, его нечеловеческие силы и удачное первое появление на Таймс-Сквер позволили Оскорпу в который раз выйти сухими из воды, свалив все на в который раз обезумевшего работника.
а Гвен больше не было дело до тайн высокой башни, на научные лаборатории которой она когда-то возлагала столько надежд.
та встреча в лифте теперь снилась ей в кошмарах. молодой наследник Озборнов тогда не казался ей руководителем - скорее другом, попытавшимся дать ей романтический совет? помочь Питеру. напуганный смертью отца и собственной болезнью, он возлагал слишком много надежд на чудо вместо науки. а они слишком хорошо знали, что может сделать неправильное решение даже с самым хорошим ученым - ни Питер, ни Гвен до сих пор не верили в то, что Курт Коннорс стал бы тем, кем стал, без формулы в своих руках. эксперименты с тем, чего не понимаешь, никогда не заканчивались ничем хорошим. но они не смогли донести этого до Гарри. ни на встрече с Человеком-Пауком, ни возле электростанции, куда тот прибыл, облаченный в военные разработки Оскорпа. доступ к камерам видеонаблюдения мигом подарили ему всю правду о том, кто ему отказал. он пытался отомстить и добиться своего шантажом, намереваясь бросить Питера в изоляторы, откуда вытащил Электро, пока не найдет ответ в его крови. но перестарался.
они ничего не смогли сделать. даже усиленная регенерация не смогла ничего сделать с теми повреждениями, которые получил Питер. с той ночи все дни в жизни Гвен стали мрачными.
её буквально силой отправили в Лондон спустя месяц после похорон. отослали подальше, впрочем, ясно дав понять, что в случае неповиновения Оскорпу хватит ресурсов, чтобы заставить молчать не только её, но и капитана полиции, и всех членов его семьи. она не сопротивлялась. её попытки найти правду о Максе, её побеги от службы охраны — сейчас потеря места в Оскорп ничего не значила. но именно помощь Питера ей, опрометчивое использование способностей в сверхтехнологичной лаборатории привело к тому, что Гарри узнал о нем. о них. и использовал свои знания до сих пор.
Гвен понуро прикладывает карточку пропуска к двери кабинета. она мечтала никогда не возвращаться сюда, но выбора ей не оставили: незадолго до завершения обучения, с ней связались представители компании, предлагая работу своему бывшему стажеру. подпись руководителя компании на приглашении, украшенная рисунком летающего глейдера, говорила без слов. её вернули под крыло компании, дали должность и даже кабинет — напротив бывшего руководителя. еще один намек о незавидной участи в случае, если она решит сделать что-нибудь не то. надежды на то, что с её репутацией и прошлым её будут держать как можно дальше от разработок, разбиваются, когда ей вручают первый проект. смешение видов. занавес.
как будто ей мало, в её обязанности по-прежнему входит общение со стажерами, пусть и в новом качестве. экскурсии она больше не проводит, теперь приветственные речи и улыбка — её конек. как и бесконечная реклама Оскорпа, даже если ей хочется посоветовать каждому из них бежать так далеко от этого места, как только они смогут.
— добро пожаловать в Оскорп, — она хорошо знает свою роль, как и прекрасно знает, что за ней наблюдают. впрочем, пропускная система несколько расхолаживала её надсмотрщиков, а стажировка в прошлом подарила знания как о технике безопасности, так и расположении камер. — уверена, что вы все приложили немало усилий, чтобы попасть на эту стажировку. и очень вдохновлены сейчас. я вас прекрасно понимаю, — когда-то она тоже была рада, а потому вполне искренне скользит по юным лицам, зацепляясь взглядом за взъерошенную макушку в задних рядах. задирает голову, пытаясь рассмотреть получше, но она ниже ростом и не шибко продвигается в своей затее. — но постарайтесь оставить что-нибудь от лаборатории к концу дня. небольшая проверка списков и будем начинать.
её старший стажер совсем недавно переняла на себя функции, поэтому Гвен здесь, внизу, помогает ей освоиться. после одного случая с неким Родриго Гевара, подавшему несколько лет назад жалобу на работу системы службы безопасности, был издан внутренний приказ, а списки оцифровизированы и сопровождены фотографиями. чаще всего это было сущей формальностью, а потому Гвен уверенно проставляет галочки стилусом напротив фамилий, медленно продвигаясь вдоль учеников. пока один стажер из группы поспешно не отделяется, направляясь в сторону.
— поднимайтесь наверх, я скоро вернусь, — отдает команду Стейси, возвращая стажеру планшет и поспешно направляясь вслед за запахнутым в куртку силуэтом. давно ей не приходилось бегать по этим коридорам. давно пора дать сигнал службе безопасности, но меньше всего Гвен жаждет привлекать к себе лишнее внимание людей, обеспечивающих порядок в Оскорпе. за очередным поворотом она настигает беглеца, хватая того за локоть и разворачивая на себя. - короткая будет стажировка, дружок...
договорить она не успевает. даже отобрать пропуск, к слову, максимально ограниченного допуска, в отличие от того, что висит на её собственной шее. впрочем, укради проникнувший его, прогулка закончится еще быстрее. наверняка на верхние этажи поступают смски каждый раз, когда она отклоняется от привычного маршрута. впрочем, она готова на оглушительный сигнал на весь Оскорп, если этого хватит, чтобы удостовериться, что она действительно не спит.
— П-питер?!

она едва ли не отступает назад после его слов, но продолжает крепко сжигать чужой рукав. как? как это возможно? Гвен все что угодно отдала бы за возможность снова столкнуться с ним в здании Оскорпа, поражаясь умению всегда быть рядом — даже когда всеми силами старался быть подальше. оказаться в чужих руках, против собственной воли расплываясь во влюбленной улыбке, потому что это чувство сильнее обстоятельств. опасности. даже обещаний. сильнее расстояния до Лондона или дороги до электростанции, даже если большую часть времени ругаешься на приборную панель автомобиля вместо собственного парня, приклеившего тебя паутиной к капоту. Питера не хватало сильнее, чем можно было себе представить. но проблема в том, что Питер мертв.
скользит взглядом вниз, к прикрепленному к куртке бейджу, выискивая имя. наивно полагать, что будь в систему действительно внесен «Питер Паркер», его не встретила бы вооруженная охрана или лично Гарри. и в то же время вот он, стоит напротив, тихонько смеясь и заставляя поломанные детали часового механизма больно скрестись внутри. не надо. и продолжай.
— рада, что еще не сошла с ума. что ты тут делаешь? — вопрос не корректный от и до, но от старых привычек так просто не избавиться. они всегда препирались, кто был первым в классе, лучше слушал на уроках или мог осилить больше мороженого за раз. она давно подумала бы на какую-нибудь новую разработку Оскорпа, но никто в этом здании не мог быть Питером настолько, насколько был парень напротив. легкомысленным, играючи нарушающим правила и улыбающимся так обезоруживающе, что ругаться на него получалось преимущественно по телефону.
как же она скучала.
его слова пробивают какую-то брешь внутри. хватка разжимается, рукав выскальзывает из-под пальцев.
— так просто? — выдавливает, едва ли не задыхаясь. она ничего не понимает. последний раз они виделись возле электростанции. он умирал у нее на руках. а каждый новостной заголовок на протяжении многих месяцев вопрошал: «куда исчез Человек-Паук?», принося новый виток нескончаемой боли, потому что её отец был прав. он сберег его, а она не смогла. — о чем ты вообще?
Гвен раздраженно насупливается, запрещая себе поддаваться эмоциям и резко дергая на себя ворот его футболки, за которым мелькает красно-синий костюм. закатывает глаза, прежде чем положить обе руки на чужие плечи, разворачивая спиной к единственной виднеющейся вдалеке камере — им повезло, что на первых этажах системы видеонаблюдения в основном были сосредоточены на пропускных объектах. Питер не выглядит изможденным или так, будто подвергался экспериментам на протяжении последних пяти лет, но, возможно, Гарри берег объект своих лечебных чаяний лучше, чем Макса, а может дело было в повышенной регенерации.
— водолазки — твоя судьба, — констатирует она, оглядываясь по сторонам и надеясь, что они еще не привлекли внимание персонала. тянет его на себя, подальше от входа, прикидывая, как им выбираться отсюда и не запихнуть ли Питера в ближайшую подсобку. в конце концов, она шарит по собственным карманам, вручая ему медицинскую маску, стараясь не акцентировать внимание на том, что на той остался след от её губной помады. — понятия не имею, о чем ты думал, но тебе нельзя здесь находиться! ты забыл, что Гарри в курсе, кто ты? чудо, что тебя не скрутили на стойке регистрации.
в конце концов, она заталкивает его в небольшое техническое помещение, жалея, что схема электростанции известна ей лучше вентиляционной системы башни. но администрация позаботилась, чтобы доступ на её компьютере к системным файлам был минимальным.
— есть небольшой шанс, что ты можешь выйти по поддельному пропуску. но, честно говоря, не понимаю, почему никто не проверил его на соответствие, — чаще всего думать вслух было не с кем, но сейчас Гвен надеется, что Питер поможет ей решить их проблему.

на сине-красном костюме почти не видна запекшаяся кровь. пока Человек-Паук не начинал изрядно хромать или падать, срываясь с отвесных стен нью-йоркских высоток, никто будто не брал в расчет его травм. толпа ликовала, полиция с легкой досадой упущенной возможности бралась за свою часть работы, страховые подсчитывали ущерб, а журналисты щелкали фотоаппаратом в надежде запечатлеть удачный кадр. Питер никогда не перекладывал на плечи горожан ответственность, всегда смешил детей и взрослых, с помощью паутины вязал из пойманных нарушителей закона забавные фигуры, приправляя все это изрядной порцией юмора, прежде чем сорваться прочь. Гвен не видела большей части повреждений — основные картины мельком доставались тете Мэй в те редкие дни, когда смены в больнице совпадали с возвращением племянника домой. но и увиденного хватало, чтобы с настойчивым беспокойством промывать раны водой, не уповая на ускоренную регенерацию, а после мчаться на другой конец города, чтобы помочь.

редкие таблоиды после исчезновения Человека-Паука допускали мысль о том, что народный герой мог погибнуть в противостоянии с Электро. осторожно обходили эту тему стороной, а если и искали доказательств, то причиной смерти никто не рассматривал жуткие повреждения от неопознанного объекта, в котором вряд ли кто-то когда-нибудь смог бы угадать летающий глайдер из последних военных разработок. хотя теперь Гвен не была уверена в том, что там вообще было, что искать.

она потихоньку затихает под чужие просьбы о прощении, втягивая носом воздух и размазывая слезы по лицу краем рукава. конечно, он не виноват. Питер не был бы собой, будь в состоянии проигнорировать звук полицейских сирен или несправедливость. Стейси это было хорошо знакомо, привито с детства, как и осознание того, как опасно сражаться за других, принимая огонь на себя.

не успевает она ответить, что все хорошо, как Питер обрушивает на нее новую порцию информации. как всегда внезапно, как сообщал, что новоиспеченный нью-йоркский супергерой или о том, что им нужно расстаться.

— Питер, — она надеется, что он остановится, что перестанет говорить ей про какие-то другие вселенные, в которых есть куча их копий. это было еще более антинаучно, чем передача сверхъестественных способностей от радиоактивного искусственно выведенного в лаборатории паука. скрещивание видов имело под собой хотя бы четкую научную подоплеку, пусть и малоизученную. другие вселенные? это перебор.  — Питер, пожалуйста.

шаг вперед и она хватается за жестикулирующие руки, заставляя те прекратить летать перед её лицом. сжимает их, надеясь, что это хоть немного успокоит его, нервно облизывая губы:

— он промыл тебе мозги.

это кажется самым логичным объяснением. после серьезных травм, особенно если пострадавший впадал в длительную кому или получал обширные повреждения мозга, воспоминания порой смешивались. и кто знает, какие еще технологии были в арсенале Оскорпа.

— Гарри Озборн. видимо, он вытащил тебя тогда с электростанции и каким-то образом смог спасти. после того, что сам и сделал, — она все еще зла на него, очень зла, но если благодаря вмешательствам Питер выжил, она спустит его исследования и чаяния в мусорку чуть с меньшим остервенеем. — ты должен вспомнить. ты сражался на электростанции с Максом. мы перезапустили станцию, чтобы перегрузить его электричеством. а потом... — она сглатывает, собираясь с силами. — а потом Гарри воспользовался оружием, разработанным Оскорпом, чтобы потребовать твою кровь для исследований.

По большому счету Кейтлин и не была врачом. Даже если отбросить незаконченное медицинское образование, в Инферно она скорее выступала в качестве биоинженера, как и остальные, дополняя общую картину за счет своего медицинского профиля. И занималась осмотром боевой части группировки после возвращения с рейдов. Той части, что входила в узкий круг, а потому большая часть её нереализованных врачебных амбиций приходилось терпеть Эшу, Тому и Дойлу.

[float=left][/float] — Максимум патологоанатом, — смерив Бронте кислым взглядом за медсестру, констатирует Кейт, убирая фонарик в карман халата. По инструкции тот надлежало использовать, когда пациент проявляет заторможенность реакции после серьезного ранения или интоксикации организма, но сейчас ей просто хотелось его позлить. Весь остальной подтекст она просто игнорирует, ущемленная выбранной формулировкой. — Но материала нет. Так что придется отдуваться тебе.

На самом деле, большую часть времени они неплохо уживались. Кажется. Кейт присоединилась к команде не так давно, с рвением погрузившись в работу, задерживаясь до глубокой ночи или вовсе оставаясь в лаборатории, где можно было на что отвлечься, игнорируя пока еще периодически звонивший телефон. Но чем больше проходило времени, тем больше сдавала Фокс из-за неадекватных нагрузок и отсутствия мгновенных результатов. Умом она понимала, что на разработку вируса, поражающего только определенные виды, быстро передающегося и обладающего защитой от быстрого взлома могут уйти годы. Но боль от потери сестры, усилившаяся с каждым прожитым без нее днем, подмывала требовать от себя и остальных больше. Быстрее. Сейчас. Пока еще кто-нибудь не погиб от рук очередного взбесившегося оборотня.

— Вас же вроде с детства учат, как и что на самом деле. В отличие от всех остальных, — какие-то вещи не менялись, отголоски претензий к школьному учебнику биологии еще ворочаются где-то внутри. Будь здесь Барри, может, и заставил бы её улыбнуться каким-нибудь комментарием по этому поводу, но пока остается только работать с тем, что есть. — Полагаю, он цел, раз в пациентах у меня только...

Стянутая со спины куртка наконец является истинный масштаб ранений, но Кейт парализует вовсе не вид крови, а характер ранений. След того, кто это сделал. След когтей. Перед глазами мелькают совсем другие картинки, даже если она никогда на самом деле не видела происходившего вживую. Хватило опознания и собственного воображения, из которого Фокс с криками просыпалась по ночам с кошмарами, трясущимися руками натягивая на себя одежду и отправляясь прочь из дома. Из-за этого же ей пришлось поспешно перебираться обратно в собственную квартиру, чтобы не пугать маленькую племянницу, заботу о которой лучше доверить кому-нибудь другому.

Она приходит в себя не сразу, где-то на фоне замечая, какой кавардак устроил Бронте своими поисками, прежде чем отобрать у него очередную емкость, которую едва не роняет, слыша новую порцию новостей.

— Вы привезли живого? — она огибает стол, чтобы удостовериться, что охотник не шутит. Бегло оглядывается на лабораторию, прикидывая, как все организовать, не говоря уже о незаметной транспортировке оборотня из, по всей видимости, багажника, в лабораторию так, чтобы это не стало достоянием службы охраны. — Нужно звонить Барри, отключить систему наблюдения на какой-нибудь технический перерыв и подготовить здесь все. Чем ты его вырубил?

Вернув взгляд обратно, Фокс впервые колеблется. Для нее будто неприятное напоминание, что раненый человек напротив — тоже её задача. И нужно выбирать между желанием мести и тем, что когда-то делало её собой. Переводя взгляд на бутылку, содержимое которое скорее оставило бы вместо раны большую дыру, Кейтлин медленно выдыхает.

— Думаю, у меня есть время подлатать тебя, пока всем этим занимаются остальные, — ей было бы куда проще, откажись он от её помощи, но это было неправильно, как ни крути. Поэтому она пододвигает ему стул на колесиках, не желая затягивать ни с размещением на кушетке, ни с процедурами в целом. Натягивает перчатки, включает дополнительный свет и разрезает остатки футболки, останавливаясь на несколько секунд, чтобы еще раз перевести дыхание и оценить степень повреждения, прежде чем потянуться за физиологическим раствором. — Местный анестетик нужен?

они словно снова в школе. сидят на уроке после потасовки с Флэшем на задних партах, тихо переговариваясь. Питер тогда изрядно стушевался от её вопросов, явно огорченный, что Гвен не знает его имени. это было слишком заметно. пришлось выкручиваться, с радостью называя свое. тогда он ответил правильно. сейчас же был другой Питер и другие вселенные, а у Стейси был ноль идей, что с этим делать.

— пробил глэйлером пару отверстий, — произносит с каменным лицом, чуть наклоняя голову набок, как будто отвечала на вопрос у доски. не самое лучшее время иронизировать, но у нее просто не выходит реагировать иначе. только не тогда, когда внезапно вернувшийся из мертвых Питер заботится о своем убийце.

лучше бы тот ввел себе её прямо там. когда-то Гарри Озборн заслуживал другой участи, но это было слишком давно.

теплое прикосновение ладоней к лицу заставляет Гвен нахмуриться, ведь так у нее будто меньше пространства отстаивать свое мнение. а ей сейчас нельзя поддаваться этим глазам, этим рукам и губам, твердящим, что они должны спасти главу Оскорп. человека, из-за которого все рухнуло через миг после того, как они только навели порядок. что ей делать? подыграть? все лучше, чем лишиться его. опять.

— нет! — хватается за чужое запястье с четким намерением не отпускать до тех пор, пока он не выслушает её. — он пытается расшифровать формулу и адаптировать её под себя с нуля. этим занимаюсь в том числе я, — она угрюмо отводит взгляд, прикусывая губу. — не по своей воле. а по его приказу.

Гарри вывел безупречную формулу успешных манипуляций и активно её применял. только с Питером все пошло не по плану из-за того, что он лично сорвался опробовать новые игрушки компании, которыми не особенно-то умел управлять. что, впрочем, не мешало ему пытаться скинуть её с высоты вниз в попытках добиться своего.

впрочем, кое-что в её теории произошедшего не билось. если все это время у Оскорп был доступ к крови Человека-Паука, почему разработки были настолько скудными? не было смысла давать ей крохи информации, если за четыре года её обучения лучшие умы лаборатории не пришли ни к какому результату. да и если бы Питер сбежал, она была бы первой, кого взяли бы под наблюдение, а то и под стражу. но ничего подобного не произошло.

— он может не только взять у тебя кровь, но и заставить работать над формулой, как и меня. как твоего отца и доктора Коннорса, — по всей видимости, именно материалы дела её бывшего научного руководителя стали причиной, по которой Озборн младший отложил поспешные эксперименты на себе, предпочтя убедиться в результативности найденного лекарства. Гвен замечает, что опять по всей видимости сказала что-то не так, нехотя добавляя: — да-да, другого Питера, я помню.

не то чтобы прямо сейчас это имело значения. взгляд ожидаемо спускается чуть ниже, и, когда руки убирают, внутри разрастается все та же пустота. странно получать извинения за то, что так привычно. и чего сама так сильно хочешь. но выбирать не приходится, даже если Гвен все равно не понимает чужой логики, но не прочь разобраться, раз уж Питер так отчаянно настаивает на своем.

— то есть спасти Гарри в другой вселенной можно? — Гвен поджимает губы, пряча руки в карманах пальто. ей знаком этот взгляд, кажется, он и правда сожалеет. как и правда верит в то, что говорит. черт знает что. — а от меня нужно держаться подальше?