lily price
keiko kitagawa
alexandra blaidd
claudia de vill
caitlin fox
lori meyers
alanna petel
judy hall
selina lancaster
ella richards
aurora blake
sophie reynolds
malia kenner
sara bronte
eda roberts
mike fisher
ivan gallagher
iames kim
kyle grimes
jagger lightwood
harry fouster
nick price
martin blake
chester belvins
simon riley
claude de vill
leks parker
christopher pike
hwang minho
ash bronte
codie adams
theodore montgomery
jerry mead

Старая школа, значит? Легкая усмешка спрятана за привычно прикушенной в очередном исследовательском порыве нижней губой, а в приятном ощущении тепла под ладонью безапелляционно обвинен поглощенный алкоголь. Она быстро переключается на артефакт, словно морковка демонстрируемый на расстоянии вытянутой руки — Кейтлин не фанат магических приблуд, даже если наслышана о способностях целителей, некоторые из которых порой работали в больнице, но зачастую принимали на дому. Не устраивала их оплата услуг или магические резервы не подходили для лечения постоянного потока пациентов — Фокс никогда не рассчитывала на их помощь. Пусть и заставляла себя не отказываться, если речь шла о благополучии обратившихся за помощью людей. Так было куда легче не прислушиваться ко всем «но». Так было легче отгородиться за стенами красной зоны, куда подверженные заражению целители не совались, оставляя пораженный вирусом город в руках людей. Наконец-то.

В баре расклад сил был иным. Здесь в глазах напротив скопившийся страх был готов вылиться в ненависть, обращенную на малейший раздражитель или угрозу. Компания охотников расхолаживала, а алкоголь мешал концентрации, а потому Кейт не сразу обращает внимание на то, что кулон мерцает дольше обычного, будто не в состоянии определиться, прежде чем от Эша прилетает такое краткое «Уходи». А глаза за ним загораются ярко-золотым.

Кейт высокого мнения о себе, потому что приложила немало усилий, чтобы добиться чего-то. Но на месте её удерживает не самонадеянность — из нее никакой боец и еще худший переговорщик — а страх. Старый и давно знакомый, так и не пересиленный с момента гибели сестры. Её один раз уже не было рядом. И Фокс не готова снова додумывать свои кошмары. Да и стоит ей попытаться сделать несколько шагов назад, как спина утыкается в чужое жесткое плечо и не остается ничего, кроме как жаться к своим.

Она бегло окидывает взглядом количество собравшихся возле них: пока не так уж много, но чем больше времени проходит, тем больше внимания они привлекают. И надеяться на подмогу не приходится — существа не жалуют охотников так же, как и те их. Им повезло, что за общим шумом никто не разобрал полной к кулону. Если не разобрал. Правда, вряд ли версия, которую пытался скормить им Эш, хоть немного похожа на правду.

Надо сыпать научными терминами, даже если используешь детскую отмазку!

— Это всего навсего примитивная изомерия. Молекулярная структура вещества меняется под действием температуры и вуаля — фокус удался. Химия — единственная доступная людям магия, — быстро и, на её взгляд, довольно доходчиво, на её взгляд, поясняет Кейт. Впрочем, стоит показаться пистолету, как лавочку юного алхимика приходится быстро прикрывать. — Порох, кстати, тоже.

И на них, в отличие от остальных, дырки будут заживать куда медленнее. Оборотни, судя по всему, придерживались того же мнения, по всей видимости, не привыкшие видеть в людях угрозу на своей территории. А может боялись, что радар показывает не только расу, но и возможных зараженных. Кейт, стоящая ближе всех к барной стойке, аккуратно опирается на ту рукой, на деле подтягивая к себе чужой стакан с виски — и хорошо, если получится им просто отсалютовать. Но стоит глазам напротив снова зажечься, а с губ сорваться рыку, как его содержимое улетает в лицо обидчику, а бар погружается в полный хаос.

[float=right]Фокс оперативно ищет пути отступления за стойку, пока товарищ с обожженными спиртом глазами, взвыв, хватается за голову. Регенерация регенерацией, а ощущения не из приятных. Она прячется возле большого ящика в стороне от бара, не рискуя вступать в открытый бой, но и не имея возможности добраться до выхода, находящегося с противоположной стороны. Внутри поднимается неприятная волна, но Кейт сейчас не до капризов желудка. Тем более, что подпорченная сетчатка, походу, восстановилась быстрее,чем она думала, судя по тому, с какой яростью нападавший на нее оборотень двигался сейчас в её направлении. [/float]

— Черт, черт, черт! — приходится подняться на ноги, придерживаясь все за тот же ящик, прежде чем попытаться свалить тот на проход, чтобы хоть как-то переговорить дорогу. Тот не поддается, прежде чем Кейт кажется, что та видит отблеск на его поверхности и громада послушно сдвигается с места с грохотом. Впрочем, оборотня это вряд ли остановит, так что ничего не остается, кроме как рвануть вниз в подсобку, сбегая по лестнице и ища что-то, чем можно будет защититься. Впрочем, она успевает разве что сгруппироваться, когда её с силой толкают вперед, заставляя упасть на пол, а после под её крик начинают подтаскивать обратно за ногу, заставляя лихорадочно цепляться за пол и любые другие препятствия. Рывок, прежде чем её переворачивают на спину, попадаясь побитым рукам, окруженным белесой наледью, с которых срывается морозный в сторону обидчика морозный туман.

— Имя помнишь, стало быть, и у стены был. Не дошло? — Минхо не всегда во всем соглашался с Алби, но предпочитал не лезть в дела Глэйда. Хочет проводить экскурсии? Все доступное пространство вне лабиринта в полном распоряжении. От ямы до смотровой башни, можно по кругу. А дальше — на общественно-полезную работу пни выкорчевывать, выращивать и готовить еду, собирать дрова для вечернего костра в надежде, что звуки глэйдеров перекроют скрежет гриверов за стенами. Они создавали видимость полного контроля над ситуацией. Чтобы новички мечтали влезть на стену, чтобы выбраться, а не сигануть вниз.

Ему воспоминаний за три года хватит на всю жизнь. Чудо, что успел вмешаться. Что обошлось только поврежденной ногой и исключением из состава бегунов, куда он сам отрезал бы другу дорогу, до сих пор виня себя, что не заметил. Не доглядел. Забыл, что не все воспринимают лабиринт так, как он.

— Не вздумай сказать что-то подобное Ньюту. Иначе Галли покажется тебе старым другом, — вкрадчиво добавляет Минхо, не собираясь что-либо пояснять. Привычка осматривать стены по возвращению после того случая у него осталась до сих пор. Как и Алби, он знал, следил не только за входами в лабиринт. Томас был не виноват в своем желании выбраться, но его нетерпение могло навлечь беду не только на него, но и на весь Глэйд. Этого они допустить не могли.

Где-то глубоко в душе, за слоями пота, смертельной усталости и боли не хило ноющих мышц, он забавлялся немым обещанием вернуться сюда днем. Почти что вызовом со стороны салаги, совершенно не принимающего в расчет то, что своими действиями нарушил все местные правила. Галли спустит на него всех собак, стоим им пересечь ворота в Глэйд. Не то чтобы их там кто-то всерьез будет ждать после ночи в лабиринте. В какой-то момент, петляя по коридорам, Минхо ловит себя на мысли, что стоит поторопиться, чтобы успеть к открытию ворот. И даже самому себе не берется утверждать, что дело лишь в нежелании беспокоить остальных, а не разделить всем вместе их триумф.

К середине пути Минхо узнает сегодняшний план лабиринта, поворачивая все увереннее, даже если время от время останавливается, слыша шорохи или отдаленное эхо последних встающих на место блоков. Ему есть о чем подумать до возвращения, а потому он никак не поддерживает беседу, ничего не уточняет, предпочитая не давать инструкций до того, как примет окончательное решение. Но все равно не удерживается от вздоха, стоит услышать очередной вопрос. Теперь ему интересно то, что они узнали за три года?

— Ты видел Бена, — ему не сильно хочется продолжать, примера нагляднее не придумаешь. Проблема заключалась лишь в том, что Бена Томас не знал. В отличие от Алби, который мог прийти в себя в любой момент и наброситься на них. Легко отбиваться от чужака. И совсем другое дело, когда тебя пытается уничтожить тот, ради кого ты готов броситься в закрывающиеся двери лабиринта. На свой счет Минхо не обманывался, да и не нуждался в подобных почестях. — Вены вокруг раны вздуваются, глаза наливаются кровью. Еще бывают судороги, боль. Но в конечном счете они сходят с ума, — он останавливается, когда до места остается пара поворотом, давая сигнал остановиться и прислушиваясь к шорохам. За стенами с одинаковой вероятностью мог быть как гривер, так и обезумивший Алби. — Всегда. Все. Поэтому ты должен запомнить, что если сейчас он окажется в сознании, безопаснее всего будет снова вырубить его до того, как он набросится на нас.

у них с нападавшими одно и то же место работы, но вряд ли те имели представление об антигене или полиомиелите, чтобы можно было блеснуть всеми приобретенными в Оксфорде знаниями. проблема заключалась лишь в том, что ученые в Оскорп, в отличие от вооруженных ребят напротив, почему-то ценились куда меньше, хотя именно они были теми, за счет кого корпорация процветала, запатентовывая все новые и новые научные разработки, позволявшие ей удерживаться в лидерах на мировом рынке.

— вряд ли они знают, что такое аппарат Ганали, — не сдерживается Гвен, одаривая Питера многозначительным взглядом. неужто он и правда сомневался, что она не в курсе пылившегося в лаборатории устройства? к слову, оперативно изъятого после попытки доктора Коннорса распылить по городу мутоген. Оскорп отделался одним единственным экземпляром, куда больше средств потратив на восстановление внешнего вида башни. насколько она знала, даже компенсация обращенным в ящеров не была выплачена, а вся ответственность тенью легла на имя её бывшего научного руководителя.

тогда ей пришлось отойти в сторону, под понимающим, но строгим взглядом отца. а потом наблюдать за смертью Питера, лежа среди обломков, куда он успел опустить её, вызволив из лап Гарри. больше она не собиралась отступать, даже если не могла похвастаться способностью залечивать повреждения, раны от когтей или пулевых ранений. просто потому что приставь они пистолет к её голове, и Человек-Паук — по крайней мере, прежний он — сдался бы сам.

резкий толчок не дает ей возможности проверить собственную реакцию: Гвен падает на землю, прочерчивая ладонями по неровному бетонному покрытию, после чего негромко шипит, инстинктивно подтягивая те к груди в попытках уменьшить боль. перед ней также упавший наземь Питер бьется в конвульсиях — рассчитан ток на обычного человека или нет, ему точно больно, а у Стейси нет ни единой возможности ему помочь.

этим людям бесполезно что-то говорить. угрожать. молить. их язык — валюта, а им не соревноваться с капиталом Оскорпа и той суммой, что назначена за успешное выполнение заказа.

она переползает на колени, не пытаясь коснуться и убрать электроды только из понимания, что ничем не сможет помочь, просто свалившись рядом. не говоря уже о том, что ради захвата цели, её уберут с дороги не задумываясь. даже если по большей части её не считают за угрозу, едва ли удерживая, когда грубо ставят на ноги. а потому быстро вернувшийся в строй Питер с легкостью подтаскивает её к себе паутиной, не подвергая угрозы лишиться какой-нибудь конечности или пары клоков волос. не то чтобы её крик при полете на паутине между домами стал более облегченным...

— эт-то наша общая черта, — кое-как выравниваясь и силой заставляя себя отцепить руки от чужого воротника, вздергивает голову Гвен, но её возмущения едва ли хватает надолго. стоит только еще раз взглянуть в эти глаза, чтобы вся бравада сошла на нет. — ты цел? — она прикусывает губы, совсем как в те времена, когда они после школы зависали у нее дома. проблема лишь в том, что в этот раз будет недостаточно воспользоваться пожарной лестницей.

в пол в метре от них прилетает несколько пуль, заставляя инстинктивно пригнуться в надежде укрыться за бортиком вокруг крыши. Гвен пригибается, дергая Питера за собой, чтобы не вздумал указывать стрелявшим, что они промахнулись и стрелять нужно было правее.

— как ты путешествуешь между вселенными? у тебя вроде нет волшебных башмачков. зови будку и уходи! - на крышу приходится еще пара выстрелов, заставляя пригнуться ниже, теснее прижимаясь к защитной преграде. — или нам нужно ползти в сторону угла здания, потому что по лестнице, скорее всего, скоро поднимется очередная группа захвата.

Рид любил Дом очага. Несмотря на расположение в наиболее бедной части города, ныне отрезанной от остальных высокой стеной и большим количеством военных вокруг двух небольших КПП, несмотря на высокий уровень преступности и даже вирус, не сулящий ничего хорошему ни одному сверхъестественному существу.

Вечерний осмотр, как всегда, затягивается. Рид не в силах ограничиться проверкой коридора, по привычке заглядывая в каждую дверь, поправляя одеяла или ночники, которые его в унисон просят оставить. А он, само собой, предлагает дать бой монстрам под кроватями, со смешками усаживаясь на пол в комнате самых младших. Кто-то пытается убедить его забраться на кровать, кто-то смело соскакивает с кровати, усаживаясь рядом. Есть и другие - те, кто повыше натягивают одеяла, ворча про детские страхи и желание поспать, но Греймарк остается и ради них тоже, видя в неприветливых упрямых малышах брата. Не все были рады новому дому. Не все готовы были отказаться от старого, даже в мыслях, одной только попыткой порадоваться хоть мгновению в том месте, где оказались. Рид не исключал вероятность того, что Сэм частенько бывал у таких в головах, поддаваясь негативным эмоциям легче, чем радостным. А потому редко брал с собой младшего, не тактильного, обиженно подпирающего в такие моменты дверной косяк в ожидании возможности уйти.

В комнатах детей постарше тоже было много таких. Кто-то, конечно, равнялся на старших, с нетерпением завидуя возможности тоже заходить в кабинет. Рид готов был поспорить, что тебе репетировали в ванной, приглаживая мокрые волосы гребешком и складывая руки пистолетом. Но зачастую к годам прибавлялась скорее важность. Без стука не входи, вещи не трогай, не учи. Для этого в Доме было достаточно взрослого персонала, держащего несносных подростков под строгим контролем и обучающих тем азам подготовки для присоединения к Семье. Греймарку никогда не нравилось это слово в отношении организации. У него никак не получалось приравнять эти понятия. Ровно как не получалось видеть в Соре лишь капо, отринув то, какую роль она сама, как женщина, сыграла в их с братом судьбе. Само собой, он никогда не рассуждал об этом вслух, с укоризной смотря на Сэма, стоило тому в очередной раз намекнуть, что не все идеально в его такой правильной голове.

С момента совершеннолетия его обязанности не ограничивались лишь Домом, даже если Рид всеми силами старался удержаться в нем в качестве теперь уже работника. Это было тем, чем он хотел заниматься в организации, но недостаточно было просто вырасти в приюте, чтобы претендовать в будущем на место управляющего. Ему предстоял долгий путь вверх, а потому он старался не подводить Сору, которой пока что удавалось совместить его желания с пожизненным долгом.

Он негромко постучал, слыша голос наставницы внутри, прежде чем аккуратно приоткрыть дверь, заглядывая внутрь. Та, по всей видимости, только завершила телефонный разговор. В такие моменты внутри просыпается легкая зависть к Сэму, которому доступны чужие мысли, тревоги и ответы, которых он вынужден дожидаться, едва ли считывая общее настроение по выражению лица или положению тела. Рид наблюдателен, но все это кажется абсолютно бесполезным по сравнению с возможностью хоть раз по-настоящему узнать, что Она думает.

Ему едва ли хватает терпения не перебить, задавая вопросы. Что-то с Домом? Её решили заменить? У нее больше нет времени заниматься и клубом, и сделками, и ими? Рид сглатывает, пытаясь сохранить самообладание, но в конечном итоге лишь замирает, словно палку проглотив, посреди комнаты. Другой капо? Плохо дело. Даже если зона Эпано в приставке наводила на мысль о том, что вряд ли подобного человека сослали бы в Чамили. С другой стороны, гадать о намерениях глав организации было себе дороже.

- Не помню, чтобы подобное происходило раньше. Местом встречи будет не клуб? - слабая попытка отвести происходящее подальше от Дома очага, но, по всей видимости, он выбран как раз таки для отвода глаз. Время позднее, "Полет" вот-вот начнет работу, а значит встречу тяжело будет укрыть от чужих глаз. - Я все сделаю.

Сейчас разрешение присутствовать льстит меньше, чем могло бы. У него есть еще немного времени до приезда другого капо, чтобы убедиться, что все пройдет по плану. Или даже больше. Выходя на улицу, Рид оглядывается на дом, с беспокойством осматривая место, которое хотел защитить. Хмуро смотрит на приоткрытое окно, прежде чем с силой запустить внутрь поток воздуха, явно опрокидывая все, что лежало на столе.

Сэм. Мне нужна твоя помощь. Аккуратная помощь, чтобы никто, включая Соры, тебя не заметил.

При других обстоятельствах он бы исполнил приказ беспрекословно, но страх потерять место, ставшее ему домом, толкает его на самодеятельность.

Сюда прибудет женщина. Послушай её мысли, чтобы мы знали, чего нам ждать. Я буду в кабинете.

Всегда оставалась вероятность, что Сэма было необязательно просить - вряд ли тот отказывал себе в любопытстве заглянуть за закрытые двери кабинета. Но так, по крайней мере, Рид тоже будет в курсе и сможет выполнить свою работу лучше.

В вышедшей из машины девушке, не будь Греймарк знаком с Сорой, мало бы кто заподозрил капо мафии. Она была очень привлекательна и смотрелась в Чамили также инородно, как скрытое за дверьми роскошное убранство "Полета". Не говоря уже о том, что выглядела едва ли сильно старше него, порядком сбивая с мысли, отчего Рид несколько запаздывает с приветствием, все же делая несколько шагов навстречу.

- Мисс Эда Робертс, - уважительный поклон головы, сопровождающийся искоса брошенным взглядом на охранника. Он как никогда чувствует, что сильно проигрывает в качестве доверенного лица, если этот товарищ будет присутствовать при разговоре со стороны гостьи. - Добро пожаловать в Дом очага. Разрешите проводить Вас. Надеюсь, при пересечении границы не было проблем?

Чистая формальность, как и предложенная девушке рука. Рид даже не уверен, что та решит воспользоваться его услугами, но намерен сделать все, что от него требуется.

Если раньше работа в больнице была средством достижения цели, то теперь все больше напоминала игру в прятки. Удобный повод не появляться в компании, где Барри готовился с новыми силами погрузиться в усовершенствование вируса — а она каждым неосторожным движением рисковала сменить кресло возле микроскопа на собственный исследовательский стол с широкими ремнями. Её цели и стремления не поменялись, как и жажда оставаться на передовой в качестве ученого, а не испытуемого. И сама Фокс не могла ручаться, что на месте друга позволила бы себе остаться. Дойл не потерял место в команде только потому что не соприкасался с вирусом напрямую. Её положение было куда более хлипким, учитывая, что они не знали ни момент появления сверхъестественного, ни вида, ни того, что она могла сделать не так, возможно, уже помешав распространению вируса.

Кейт утыкается лицом в ладони, проводя кончиками пальцев по нежной поверхности век. Под теми изнывали уставшие от яркого больничного света лаборатории глаза — необходимые условия для забора крови. По коже проходит волна мурашек: она была близка в провалу в тот раз и кто знает, чем все обернулось бы, не подыграй ей Эш. Фокс прекрасно знает, сколько многим обязана ему в своем нынешнем положении. Замечает, гадая, только поэтому ли подпустила к себе так близко или все началось еще до того злосчастного похода в бар? За столько лет бок о бок сложно отыскать момент, когда рабочие отношения смешались с личными. Когда жажда мести, что была её главной движущей силой, допустила появление... привязанности? Кейт гонит от себя мысли прочь. Она живой человек. Нормально, что она тянется к кому-то, что хочет защитить, что  стоит на пороге больничной палаты после окончания своей смены, почему-то не решаясь тот переступить.

От размышлений её отвлекает стук в кабинет. Глаза режет все тот же неприятный свет, а кожу рук неприятно тянут натягиваемая пара перчаток. Её квалификация была куда выше определенного ей места работы, но без диплома медицинской школы она не имела права вести полноценную врачебную практику. Да и после приказа мэрии о вводе обязательной сдачи крови, часть сил медицинского персонала была переброшена на соответствующие участки.

Хорошая попытка.

Часть данных Инферно перехватит при обработке образцов в лабораториях Рейн Индастриз. Что-то она попытается изъять из больницы — Месси не Чамили, конечно, но случаи заражения встречались здесь чаще, чем в Эпано. Да и шанс узнать что-то полезное, находясь непосредственно среди пострадавших, возрастала в разы.

— Проходите. Коди Адамс, — забирая направление, Кейт возвращается к столу, пробегаясь взглядом по листку бумаги. Оборотень. Она стоит спиной, а потому на несколько секунд позволяет своему лицу исказиться в недовольной гримасе, прежде чем потянуться к коробке с новыми масками, пряча то за куском марлевой ткани. Ввод данных в компьютер не занимает много времени, прежде чем медицинская карта выдает куда больше информации, чем наспех выданное направление. Обращенный. Фокс несколько смягчается, невольно испытывая больше симпатии к тому, кто когда-то был человеком. Проблема заключалась лишь в том, что парнишка им больше не являлся. Тяжело сказать, хотела она, чтобы напавший на сестру три года назад оборотень оказался альфой или нет. В любом случае, Мелани мертва, а вирус должен был поражать как рожденных представителей сверхъестественного, так и обращенных, таких как оборотни, вампиры и даже церберы. — И что же с вами? Неконтролируемые вспышки агрессии, правильно? У оборотней, даже обращенных, они встречаются довольно часто. Принято связывать их с лунным циклом, но эмоциональный фон остается нестабильным и в другое время. Как давно вас укусили? И когда вы заметили ухудшение, — приходится стараться, подбирая правильные слова. — контроля?

Еще один взгляд в медицинскую карту наводит на мысль о том, что обращенный попадает в возрастную категорию, определенную под сдачу крови. Благо, что все необходимое имеется под рукой. Ей доставляло особое удовольствие причинять даже небольшую боль представителям данной расы, а потому Кейт немного оттягивает данный момент, разворачиваясь в кресле и все свое внимание сосредотачивая на своем излюбленном их подвиде — не контролирующих себя.

— Очень ответственно с вашей стороны обратиться с этим, а не пытаться решить проблему самостоятельно. Пожалуйста, расскажите мне обо всем, что вас беспокоит, в подробностях.

Кейт старается действовать аккуратно, но все равно не может сдержать небольшой улыбки, когда весь из себя сдержанный Бронте сдается, позволяя ругательствам сорваться с губ из-под маски непобедимого охотника. Ей, как медику, приятнее работать с живым человеком, не играя на опережение с регенерацией и не опасаясь, что ради восстановления сил какой-нибудь вампир решит воспользоваться её кровью, а не знаниями. Она оценила сдержанность и не собиралась мучить его дольше положенного, но свою часть она отработает на все сто процентов со всеми вытекающими последствиями, включая последующие перевязки.

— Местная инфильтрационная анестезия. Что-то вроде заморозки при удалении зубов. Не требует тридцатиминутного ожидания за счет введения анестетика через шприц по краям раны, — беззаботно поясняет Кейт, совершенно не стесняясь того, что выбрала более быстрый, но более болезненный метод. В конце концов, это не больнее ран от когтей оборотня. Пусть она не успела в полной мере поработать врачом, определенно хватанула часть профессиональной деформации за годы обучения и практики. Её задача —  спасать жизни, а методы... методы могут быть не самые приятные. — Через пару минут ты перестанешь все чувствовать.

Она совсем не против пустить как можно больше оборотней на органы. Приятно чувствовать подобное единение внутри их маленькой команды. Знать, что это не просто неудачное стечение обстоятельств, уничтожившее твою семью и жизнь. Это болезнь, отравлявшая город изнутри на протяжении десятилетий. И они найдут лекарство. Совместят знания бестиария, который Кейт отказывалась называть правильно скорее из вредности и чтобы немного сбить самодовольное выражение лица Бронте, и научные знания, которые они с Барри почерпнули за время обучения и после в попытках найти выход. Вместе.

Вместе ли?

Чужой ответ застает её врасплох, заставляя замереть на несколько секунд с атравматичной иглой в руке. Взгляд стекленеет, упираясь в одну точку, в то время как взращенное чувство единения покрывает тонкой паутинкой трещин, прежде чем треснуть, уступив место привычному холоду. Самые слабые? Кейт не бралась составлять рейтинг и при других обстоятельствах, возможно, пришла бы к тем же выводам, опирайся она только на научные факты. Но не может. Не в отношении них. Грубость, с которой озвученные выводы были произнесены, отталкивает её лишь больше, делая облегчение от сохраненной тайны столь незначительным, что Фокс и вовсе не обращает на него внимания.

— Никаких.

Она доделывает свою работу быстро и молча. Ей хватает такта не комментировать повреждения, оставленные самым слабым существом, но те почему-то больше не ассоциируются с ранениями на теле сестры. Не пугают, не тревожат, выступая лишь в качестве препятствия между ней и тем, ради чего Кейтлин действительно находилась в «Рейн Индастриз». Поэтому стоит оборотню появится на пороге лаборатории, все её внимание переключается на него. Ей помогают разместить его в дальней части лаборатории, фиксируя на столе. Неидеально, но достаточно крепко, чтобы сдержать оборотня под внушительной дозой аконита даже начни она свои манипуляции.

Кейт начинает с заборов крови, с внутренним неудовольствием жалея об отсутствии возможность взять чистый образец до воздействия на него серебра для сравнения. Сверяется с наручными часами и полученными данными о времени охоты, прикидывая, сколько времени прошло с момента введения яда и приступает к экспериментам. Прежде всего, её интересуют регенеративные способности — главное преимущество всего сверхъестественного, кардинально отличающего их от людей. Даже будучи в ослабленном состоянии, оборотень продолжал заживлять полученные раны. Всего лишь вопрос времени, сколько пройдет, прежде чем он переборет отравляющие вещества. Единственное исключение — серебро. Нанесенные им порезы слегка дымятся от какой-то внутренней реакции, которую Фокс все пытается отследить, беря все новые и новые образцы, бесконечно проверяя те в микроскопе и вводя новые данные в компьютер. Им нужно больше материалов. Сплавов, состояний, растворов разной концентрации и главное — времени, чтобы отследить скорость поражения и тот момент, в который защита организма сдается, запуская неотвратимый процесс. Одна проба, другая. В конце концов, ослепленная желанием узнать больше, Кейт берет в руки хирургические щипцы для удаления одной из пуль. Её интересуют изменения в тканях, проходящие во время длительного воздействия серебра, чего на открытых или новых участках кожи придется ждать в разы больше. Даже если это снижает концентрацию вещества в организме оборотня. Она сосредоточенно светит в рану фонариком, наговаривая свои наблюдения в небольшой диктофон:

— В течение первых десяти минут после извлечения серебра не наблюдается восстановление активного процесса регенерации. Длительность воздействия составляла примерно... — оборотень едва заметно дергается на столе, заставляя Фокс вздрогнуть, оборвав фразу. Еще недавно она предпочла бы перестраховаться, попросив Бронте присутствовать на первых этапах её изучения, но сейчас желание видеть его сводилось к нулю. Еще не хватало получить новые комментарии про неспособность справиться самостоятельно с оборотнем. Глубоко вздохнув, Кейт повторно сверяется с часами, едва успевая отшатнуться от замаха, надорвавшего одно из креплений. Спиной она натыкается на столик с инструментами, пытаясь найти среди тех скальпель, но в конце концов вынуждена снова увеличить расстояние между собой и когтями пытающего освободиться оборотня, бегом направляясь к двери. — Твою мать! Бронте!

Раздражаясь в моменте, и не думаешь, как много на самом деле отдал бы за еще одно надоедливое сообщение, будь предыдущее последним. Или за настойчивые визиты в бесконечных попытках поговорить. Не то чтобы она еще бывала в своей квартире после того, как те прекратились - просто потому что прожила слишком недолго. Да только привычка ждать голубые искры - или что еще хуже черные - от этого никуда не делась. А никогда - слишком долго даже для бессмертных.

Кларк и сама начинает дышать с чужим вздохом. Хриплым, пробирающимся сквозь едва не отслужившие свое легкие и горло, явно надорванное недавними криками. Рейвен едва не заваливается вместе с Лилит, чувствуя, как отпускает сковавший страх. Боится коснуться, даже если все равно пытается направить еще немного магии на ведьму на случай, если где-то приложила недостаточно сил и еще нужна помощь.

- Лилит! Все хорошо-все хорошо, - вопрос или утверждение - не сказать даже. Шепотом, пытается добавить громкости, но сначала нужно как следует вдохнуть сквозь заложенный нос. А пока просто гладит аккуратно по плечу и спине, пытаясь хоть как-то успокоить. Здесь одного света недостаточно, особенно когда следом звучит такой закономерный вопрос. Как? Будь она и вправду её хранительницей, почувствовала бы. Внутри злость. На себя и того, кто сумел проигнорировать даже такую опасность. Они оба проявили халатность, недостойную крыльев. И едва не заплатили самую высокую цену.

- Ты оставила голосовое сообщение. Было плохо слышно и я... - сбиваясь, честно начинает отвечать Рейвен, прекрасно понимая, что тоже сильно задержалась и чуть не опоздала, когда вдруг оказывается в объятиях еще холодных, но таких настойчивых рук. Всхлипывает, подползая поближе и крепко сжимая девушку в ответ. Они тихонько дрожат на асфальте в унисон, и Кларк позволяет себе маленькую слабость - ничего не делать, на несколько секунд просто позволив себе сжимать Лилит в объятиях. Просто дать себе убедиться, что с той все хорошо. Прежде чем чуть задрать голову в попытке проморгаться, начиная медленно гладить девушку по обычно рыжим, а сейчас спутанным в крови и грязи волосам. У нет заклинаний и зелий, которые помогут справиться с этим, но об этом они поговорят потом.

- Прости, что так долго. Я должна была прийти быстрее, - ничего больше она пообещать не может. Не в магическом мире, где на ведьм охотятся демоны, а на людей - темные хранители. Этот урок она усвоила слишком хорошо. У Лилит, к её большому сожалению, был свой. Но даже при таком раскладе хорошего было больше. Или, по крайней мере, это хорошее стоило того, чтобы попытаться за него сражаться.

Рейвен немного отстраняется, пытаясь заглянуть в чужие глаза, чтобы еще раз увидеть подтверждение собственным мыслям. Слабо улыбается, чуть кивая, прежде чем завалиться назад, чтобы неуклюже, морщась от неприятных ощущений в коленях, подняться на ноги. Домашние шорты, наверное, произвели модный фурор на Юнион-стрит, но едва ли это имело хоть какое-то значение. Она бегло осматривает подворотню на предмет вещей. Чуть поодаль лежит телефон и сумочка, но Кларк не хочется делать даже шаг в сторону от девушки, где она не сможет в ту же секунду перенести их прочь.

- Сможешь дойти со мной за своими вещами? Мне не хочется оставлять их здесь. Все же они несут в себе след, по которому тебя можно найти, - Рейвен опускает тот факт, что их не взяли с собой, потому что, по всей видимости, нанесли достаточно ранений, чтобы искать больше не пришлось. Но им еще придется выяснить, как именно её нашли. Кто. Зачем. Хранительница протягивает обе руки к Лилит, помогая той подняться. Несмотря на высокую эффективность лечения, она не уверена, в каком та состоянии после такого серьезного ранения, а потому подтягивает её к себе, придерживая за талию и внимательно осматривая окрестности. - Потом я сразу перенесу тебя к себе. Посмотри, все на месте?

♠ Покупка разового пропуска в другую зону - 350$*

* Официальная пропускная система в городе распространяется только на представителей полиции и армию. В отдельных случаях пропусками по решению властей наделяются охотники, участвующие в поимке зараженных и поддержании порядка в городе, или отдельные личности, влиятельное положение которых позволяет им обеспечить себе более свободный режим перемещения по городу. Персонажи, относящиеся к данной категории, имеют особый значок в профиле рядом с обозначением основной зоны проживания "✔" и не обязаны покупать пропуска для передвижения между зонами.

- Убедительная просьба соизмерять уровень должности и цель визита в другую зону, чтобы оставаться в рамках логики сюжета. Передвижения по личным основаниям не должны осуществляться на регулярной основе в условиях ограничительных мер, действующих в городе, и опасности заражения.

Все остальные пропуска, покупка которых доступна за форумную валюту в теме банка, осуществляются нелегальным путем через лиц, желающих заработать на сложившейся ситуации, в особые смены на КПП или вовсе обходными маршрутами. Соответственно, персонаж сознательно идет на нарушение карантинного режима, преследуя личные цели. Также просьба соизмерять количество перемещений, если Ваш персонаж в целом далек от криминальной деятельности, а также уровень риска.

Наполненная скудным содержимым, четко по утвержденной законом комплектации, аптечка для Рида наполовину полна, как и в большинстве случаев - что-то всегда лучше, чем ничего. Он все еще помнит, как поранившись, стоял перед выбором: купить обычный антисептик, чтобы перестраховаться, или рискнуть, потратив добытые деньги на еду себе и Сэму или что-то из теплых вещей. А если риск не оправдает себя, терпеть или рисковать еще больше в попытке накопить средств на дорогостоящие лекарства с постоянно присутствующей вероятностью, что фармацевт просто не продаст тот детям без рецепта.

За обработку ран он принимается с полной отдачей, как если бы перед ним был один из воспитанников Дома: было что-то в ней, дующей на ранки на полу посреди танцпола, что напомнило ему о детях. Взрослых учили игнорировать боль, отодвигая ту на второй план до устранения угрозы - а секьюрити сегодняшней смены не отличались деликатностью к внештатным сотрудникам. Греймарк не стремился влезать в дела клуба, но не поддерживал, когда сила применялась по отношению к тем, кто не заслужил этого пьяным поведением или агрессией. Пусть Найджел разбирается с отношением к его птичкам, благо в отношении порой мелькавших в "Полете" сирот в клубе была совершенно особая политика. Да и бугаи из сегодняшней смены, стоило надеяться, запомнили его вмешательство, чтобы не трогать лишний раз девчонку.

Он с полуулыбкой встречает удивленный взгляд, когда его вмешательство в качестве голоса в голове раскрывается. Это была незапланированная шалость, последствия которой могли закончиться весьма плачевно, но было что-то забавное в её замешательстве тогда и сейчас. Впрочем, и сам слегка тушуется - она застает его своей высокой, на его взгляд, оценкой врасплох. Кажется, руки уже не так сильно болят, если это то, о чем она думает. Рид не совсем понимает смысл настолько открыто транслировать это ему. Или она рассчитывает нивелировать ущерб недавнего столкновения лестью?

Греймарк веселится, в какой-то момент понимая, что это не специально. Слишком уж ярко проступает смущение, да и с таким контролем она давным-давно вмешалась бы в эфир кого-то из клуба, кто быстро пресек бы утечку информации. У Соры тоже не было причин нанимать стороннего телепата, как бы не вел себя Сэм. Значит, дело было в чем-то другом.

[float=right][/float]

- Странно. Мне казалось, что в зале я не поворачивался к тебе спиной, - обычно сдержанный, сейчас Рид не в состоянии удержаться, прислоняясь к шкафчикам, в которые недавно убирал аптечку. Он бы соврал, если бы сказал, что ему не льстили чужие мысли. К тому же, судя по всему, это был самый простой способ узнать всю необходимую ему информацию. Проблема заключалась лишь в том, что он не до конца понимал, что из его мыслей уходило на ту сторону. В отношении брата это давно стало привычкой, но расширять список посвященных не входило в его планы.

Студентка, значит?

Пока что он старался действовать так, как действовал при общении с Сэмом, направляя мысленный посыл к человеку напротив. Из мыслей брата он всегда слышал только те, что предназначались именно ему. Может, тут работало также?

Кстати, спасибо. Ты тоже довольна симпатичная. Особенно цвет волос.

Последняя мысль выстреливает сама собой, заставляя поспешно отлипнуть от своей очередной подпорки, когда птичка собралась вылететь из гнезда. Нет, он конечно мог бы общаться с ней телепатически и дальше, но не исключено, что это в который раз закончится вычитанием денег из суммы её заработка и терпения мисс Хван. Причем последнее уже в отношении них обоих. Поэтому он поспешно направляет поток воздуха сквозь девчонку, захлопывая дверь перед её носом до того, как та успевает выйти за нее.

- А допеть песню? - подобный способ скрыть свои мысли кажется ему забавным. Как и другие мысли на тему того, что он является хозяином клуба. Увы, босс не стала бы перевязывать тебе раны. Я даже не уверен, что она скажет по поводу моей самодеятельности. - Думаю, мы можем принять в расчет то, что я несколько... отвлек тебя от дел, чтобы закрыть глаза на сегодняшний случай. Но подозреваю, что ты будешь сбиваться с ритма, если добавить биты, заказы, номера столиков и комментарии Найджела. Поверх моих мыслей, потому что я пока не планировал уходить из клуба.

Молодой. Младше нее, при нападении был еще совсем ребенком.
Молодой. Младше нее, но уже вполне способен кого-нибудь убить, потеряв контроль.

У Кейтлин нет сомнений при оценке сидящего напротив оборотня. Никаких поползновений в сторону сочувствия — лишь фоновые размышления, что при его регенерации для забора крови не подойдет ни ланцет, ни скарификатор. Если последний, конечно, изготовлен из медицинской стали, а не серебра, но тогда анализ крови был бы испорчен мгновенно начавшимся заражением. Непрактично. Скальпель? В голове одна картинка заманчивее другой, даже если на тумбочке возле кушетки располагаются иглы, до изъятия из-под кожи вполне себе справляющиеся со взятием венозной крови.

Фокс вопросительно приподнимает бровь, окидывая взглядом напряженного пациента. Стайные чувствовали себя куда вольготнее, уверенные, что им всегда прикроют спину. Выходит, одиночка? Или их безграничное желание покрывать своих с началом заражения пошло на спад?

— Я имела в виду момент, когда вы стали оборотнем. Насколько мне известно, обращенным сложнее контролировать себя, а в вашей карте указано, что вы как раз из их числа, — спокойно поясняет Кейт, кивая в сторону компьютера. Скорее всего, в одной из закладок была указана нужная ей дата, но хороший специалист также уделял внимание налаживанию контакта с пациентом. А ей все еще нужна оценка в зачетной ведомости, да и это был хороший шанс узнать что-нибудь еще о местной стае, с которой у Фокс свои давние счеты, и их прегрешениях.

В голове все слова Коди дублируются отметками напротив и без того хорошо известных ей вещей. Потеря контроля. Отсутствие прямой взаимосвязи с полнолунием, с которым традиционно было принято сверяться при любом упоминании вида, давно вышедшего за границы несколько дней в месяце. Глаза... На этот моменте Фокс хмурится, переставая делать бессвязные отметки в особо дальних и наиболее болезненных уголках памяти. Цвет радужки был любопытной особенностью, особо не изученной с биологической точки зрения — как и почти все, что касалось сверхъестественного. Ученый внутри нее впервые поднимает голову, присматриваясь к Адамсу как к объекту изучения, а не части двенадцатичасового конвейера на очередной смене.

— Это не может быть связано с состоянием альфы? Если он, скажем, ранен или болен. Садитесь, — она указывает на кушетку, поднимаясь со стула и, подойдя, наклоняется, осматривая состояние глаз. Откровенно говоря, она понятия не имеет, что искать. Глаза как глаза. В стенах больницы ей вряд ли пригодится наработанная в лабораториях Инферно практика вызывать смену цвета глаз оборотней — тогда это было реакцией на чудовищную боль, в то время как сейчас если она и наводила страх, то разве что своим халатом. — Откровенно говоря, мне сложно судить о вашем состоянии. У вас нет выраженных симптомов заражения, инкубационный период всех выявленных случаев в сотни раз меньше. Другими словами, мы с вами не смогли бы разговаривать, как сейчас, а больница была бы куда в более разгромленном состоянии.

Хотела бы она на это посмотреть? С одной стороны, да. Все образцы крови зараженных, минуя её место работы, попадали сразу в Исследовательский институт. Они возились в лучшем случае с пострадавшими в результате нападений, но новичков вроде нее старались держать подальше от подобных отделений, даже с учетом того, что пометка "человек" в графе расы давала ей преимущество. Другой момент, что это было неправдой.

— Может быть, анализ крови что-то покажет. Согласно указу мэра, вы попадаете в категорию сдающих. Вы ели сегодня что-нибудь? — она делает несколько шагов в сторону тумбочки, на которой расположены необходимые инструменты. Жгут накладывается на руку выше локтя, привычным движением затягиваясь вокруг. Хлоргексидином обрабатывается участок кожи, а врученная резиновая подушечка сжимается в руках для проявления вен. Что не мешает Кейт, вооруженной иглой, несколько раз ввести ту не туда. — Приношу свои извинения, долгая смена, — взгляд пробегается по чужим глазам. Вряд ли хорошая идея злить неконтролирующего себя оборотня, но это было что-то вроде традиции. И отдушины. Наконец, она начинает забор крови, выжидая положенное время, чтобы наполнить первую пробирку. В какой-то момент ей кажется, что дело в уставших глазах или игре теней, прежде чем убедиться в том, что вены вокруг укола чуть темнеют, будто окрашиваясь в цвет крови, которая и сама по себе была темнее обычного.

— Скажите, Коди, вы не замечали спутанность сознания? И, скажем, повышенный аппетит?

Кейт нервно перебирает пальцами по экрану заблокированного телефона, то и дело отчаянно загорающегося и предлагающего ввести цифровой пароль — набор из четырех символов, мазохистки составленных из даты смерти сестры, который она все никак не поменяет на более сложный, даже если не хранит ничего из ряда вон выходящего на аппарате, благонадежность которого не подпитывалась болью и потерями членов семьи. Тот отчаянно сигналит об ошибке ввода и грозится заблокировать на время доступ к содержимому. Хорошо хоть в полицию не звонит, а то Нейт оборвет все телефоны, выясняя, что стряслось.

Она редко выбиралась в «Рейн Индастриз» днем после своего увольнения, а потому несколько человек уже пытались заглянуть в переговорную уточняя, не решила ли она вернуться в компанию. О чем думал Барри, привлекая к её визиту столько внимания, учитывая пометки на пропускном пункте между зонами, оставалось для нее загадкой. Порой казалось, что он воспринимает их команду отдельно от всего мира, не учитывая работы и прикрытия, как в старые добрые времена, когда все их время было посвящено только разработке вируса. Сейчас же...

Фокс присматривается к чужому лицу, замечая едва заметные отблески светлой кожи после сошедших царапин на открытых участках кожи. Эш быстро восстанавливался после попадания в больницу, не распространялся о подробностях и все же, вирус явно не был наверху списка его проблем. Она готова была поспорить, что у него есть пункт и с её именем. Чудо, что тот еще не был вычеркнут. В её списке рядом с таким же стояло довольно большое количество вопросительных знаков, которые она пока не готова была убрать. Не говоря уже о том, что сначала не помешало бы разобраться, что Кейт вообще из себя представляет, но для экспериментов не хватало времени и данных. Проводить же их где-то вне собственной квартиры было слишком опасно.

Кейт улыбается Барри вполне искренне, пусть и недолго: внутри все сжимается от осознания, что команда уже не та. Что ей так и не хватило духу посвятить его в свои проблемы. Что за все время размышлений уверенности, что он попробует разобраться, поверив в её неведение, не прибавилось. Успокаивало лишь то, что они довольно редко виделись, да и встреча в переговорной, а не в закрытых лабораториях не должна была включать в себя её разоблачение.

— Как и половина этажа. Шеф, глава службы охраны и бывший сотрудник. То ли у нас собеседование, то ли я не сдала что-то при увольнении, — отодвигая телефон и скрепляя пальцы в замок, комментирует Фокс, ненадолго возвращая себе привычную атмосферу. Все в порядке, ей нужно вести себя как обычно. А обычная Кейт так бы и поступила.

Впрочем, её поведение дает первую трещину на следующей фразе. У них с Барри явно были разные поводы понервничать, поэтому взгляд первым делом упирается в Бронте. Замечает ли он панику в её глазах? А Рейн? Кейт силой напоминает себе, что у нее на лбу не написано о том, что она не человек. Максимум иногда на руках, которые она поспешно утягивает со стола на колени, поправляя складку на юбке, юбке, которой нет. Небольшого пояснения хватает для того, чтобы понять, что речь идет о вирусе. И об иммунах, если она правильно расшифровала послание.

— У нас же были некоторые... переменные в целевой группе. Стопроцентного результата не было, — аккуратно поясняет Кейт, не понимая, должны они шифроваться, потому что беседуют в переговорной, а не в кабинете, или просто потому что Барри так хочет. В любом случае, кажется, она не сильно помогает Эшу своими пояснениями, виновато пожимая плечами.

Разговор по телефону. Ничего конкретного эта информация не несла, но насколько было известно Кейт, Барри редко участвовал в чужих планах. У него был свой. У них был. И вряд ли в его подробности кто-то был посвящен больше Рейна. Может, за исключением пары моментов, связанных с исполнителями. Но не самим вирусом. Идея вовлечения кого-то постороннего в их дела встречает резкий внутренний протест, который Фокс осторожно сдерживает, дожидаясь пояснений. И удивленно моргает, стоит ей услышать соблазнительные, но несколько опасные перспективы возобновления тесной работы с Барри. Конкретной работы с Барри, будто звонивший пообещал ему притащить иммуна для изучения на следующей неделе.

— Для этого нужен доступ к крови... изъяна, — ей все еще не по себе открыто говорить о вирусе вне стен их укрытой от чужих глаз лаборатории, поэтому она тоже подается немного вперед, осматривая комнату, будто кто-то может услышать. — Вряд ли кто-то хочет сдаться. Так что да, что за план?

В любом другом городе Майерс скорее подняла бы на смех заведение, обещающее поведать ей будущее. Может, даже зашла бы послушать, а в особо задорном расположении духа глядишь рискнула бы спросить, сколько ей осталось. Большую часть жизни Лори не особо страшилась бы небольшой цифры, видя в человеке по ту сторону расклада шарлатана, а не предостережение в его словах.

В Броунвене ситуация обстояла несколько иначе. Если в других городах шанс встретить мага-провидца, открыто заявляющего о себе, все же был скорее исключением из правил, то в самом населенном сверхъестественным городе США подобное заведение претендовало на абсолютную серьезность. Большие гранитные ступеньки и солидная отделка только усиливали это впечатление: никаких тебе подвалов, перевернутых табличек за стеклом и въедливого запаха благовоний, чтобы отвлечь клиента от абсурдности происходящего. Лори не удивилась бы, обнаружив у входа терминал электронной очереди.

Откровенно говоря, вылазка была нелегальной и исключительно авантюрной. Майерс разминает шею, изрядно уставшую от её постоянных  попыток проверить, не следит ли за ней кто. Конечно, всегда можно сослаться на то, что обычные методы поиска иммунов были неэффективны и их не мешало бы разбавить всеми возможными, что будут полезны делу. Но то было официальной версией, в то время как основными вопросами, интересующими попавшую в беду лису, были перспективы спасения собственной шкуры или хотя бы приблизительный прогноз, какие еще неприятности ждут её в ближайшем будущем.

Чем больше шагов она проходила от двери, тем яснее становилась сумма в чеке, который ей выпишут. К нему прямо прибавлялись цифры, потраченный на интерьер и вежливый персонал, выглядывающий из-за стойки. Кстати, девушке на вид было лет двадцать. Майерс прямо выдыхает, моментально обзаводясь официальным поводом зайти в заведение, если в него сейчас ввалится её надсмотрщик. Она даже оглядывается назад, вдруг уже? Было бы приятно испортить ему его же мнение о собственной непогрешимости.

– Добрый день, – Лори невольно улавливает аромат кофе, принюхиваясь вокруг себя. Ей даже жаль, что больше никого нет и не получится скрасить время ожидания, выпросив себе такой же. Возможно, на обратном пути нужно будет завернуть к Майку в кофейню. – Я не совсем в курсе, какой перечень услуг мне может быть предложен. Но хотела бы узнать определенные моменты. Завершить черную полосу, знаете.