Быстрая реакция, скорость, ловкость и возможность бесшумного передвижения, профессиональное владение многочисленными видами оружия, особенно ангельскими клинками. Стило. Хорошая физическая подготовка. Умение взламывать замки. Отличительной чертой является управление своими возможностями при помощи голоса, убеждения словами.
Умеет играть на пианино.

Сумеречный охотник. Всю жизнь считал себя сыном Майкла Вэйланда, который был убит у него на глазах двумя приспешниками Валентина, когда Джейсу было 10 лет. После этого был отправлен в Институт, где его усыновила семья Лайтвудов, а Ходж занимался его обучением. Считается лучшим сумеречным охотником среди сверстников из-за внушительного количества истребленных демонов. Парабатай Алека. Вскоре после знакомства с Клэри встретил Валентина, в котором узнает своего отца. Он до последнего колеблется, не решаясь перейти на сторону человека, которого всю жизнь считал врагом. В итоге остается вместе с теперь уже сестрой, мучаясь от запретных чувств к ней. За ним пристально наблюдает как Конклав, так и собственный отец, вновь предлагая вступить в ряды его армии. От Королевы Благого Двора узнает, что они с Клэри обладают силами, отличающимися от способностей других нефилимов. Долгое время считает себя злом из-за причастности демона к его рождению. Незадолго до Великого сражения узнает от Себастьяна о том, что на самом деле он, а не Джейс, является Джонатоном Кристофером Моргенштерном, сыном Валентина, в чьих жилах течет демоническая кровь. Сам же Джейс оказывается сыном Стивена Эрондейла, некогда сторонника Валентина, чья жена покончила с собой во время беременности. Так же выясняется, что она принимала ангельский порошок, что делает его так же чуть больше ангелом, как и Клэри. Валентин спас ему жизнь и растил, как собственного сына, но его отцом не являлся, что не делало их с Клэри братом и сестрой. Погиб, пытаясь помешать Валентину провести обряд Призыва, но был воскрешен по просьбе Клэри ангелом Разиэлем.

Джейс с первого взгляда кажется неприступным, гордым и высокомерным болваном, знающим о всех своих преимуществах и умело ими пользующийся. Все это является неотъемлемой частью его характера. Он скрытен, так как с детства почти не получал ласку, ни разу не плакал после смерти любимого сокола, все время стремился к тому, чтобы получить похвалу отца, что-то доказать ему. Он горд, потому что является сумеречным охотником и для него это не просто слова. Это призвание, это цель и смысл его жизни. Если кому и предназначено спасти мир, то ему - несомненно, поймете Вы, проведя с ним немного времени. Отсюда порой излишнее высокомерие, ироничные высказывания и неизменная улыбка ловеласа. Но помимо этого в нем есть и такие черты, как смелость, целеустремленность, безграничная преданность и способность к самопожертвованию. В чем-то он скептик, но в свои идеалы верит до тех пор, пока нечто масштабное и существенное не заставит его в них усомниться. Он умеет дружить, любить, способен прийти на помощь и не отвернуться от человека, которому нужна его помощь. Но не стоит рисовать образ прекрасного принца под маской убийцы. Он - сумеречный охотник. Временами жестокий, быстрый, сильный, подчас абсолютно равнодушный внешне, но крайне эмоциональный внутри. Несколько обидчивый, он задает высокую планку и требует от окружающих соответствия ей.

Пробный пост:

✔ Связь с Вами: есть у амс, лс
✔ Клик на РПГ ТОП - могучая Вэйландовская поддержка оказана)

Не столь настойчиво, давая тому привыкнуть к новым ощущениям и осознать содеянное. Сегодня он собирался дать ему выходной и возможность еще раз обдумать происходящее, в надежде, что тот передумает.

Великое будущее, уготованное мне любящей стаей и последовавший за этим конфликт, поделили окружающихся на добрых и злых, своих и чужих, сторонников и консервативных садистов, готовых сбагрить меня вожаку на ближайшие полтора века в угоду прихоти последнего и традициям пещерного времени. И ладно бы он рушил только мою жизнь! Тогда на моей стороне, я надеюсь, была бы моя семья, которая теперь разрывалась из-за того, поддерживать нынешнюю жену вожака или потенциальную, пожалеть обеих или просто списать все на славные добрые привычки, которые давно изжили себя, но на которые так удачно можно списать благополучие стаи.
Люция казалась мне человеком, который скорее бы объединился со мной назло братцу, чем поддержал его очередное любовное начинание. Увы, тут отношения с Итаном, служившие прекрасным источником нескончаемого облома для моего недожениха, стали таковыми и для меня. Видимо, мне на роду написано враждовать с Торстейнами - все известные мне представители этого рода вызывали внутри жгучее желание взяться за лопату и снести пару голов. Удивительно, что с нашими волчьими генами и несносными характерами, мы продержались без рукоприкладства так долго. Но у всего есть предел. Несколько часов назад накал страстей между нами достиг своей кульминации, после чего последовал взрыв. Сейчас, стоя посреди кухни в весьма взъерошенном виде, я подумывала о том, чтобы засунуть пару предметов интерьера в печь и сжечь ко всем чертям особняк в этом вечном морозильнике, куда мы были вынуждены переехать. Все, лишь бы доказать вожаку, что его власть распространяется не на всю вселенную. Единственной причиной, почему я не попыталась выбраться из заточения, была Астрид. Я видела боль в её глазах каждый раз, когда она смотрела на меня. Каждый раз, когда я отказывалась от жизни, которую у нее отнимали и настойчиво пытались вручить мне. Она, не я, была истинной женой вожака лугару, верной и преданной, любящей свой народ и его традиции. А я... я желала лишь свободы. Даже если ценой была моя безопасность. Пока я находилась со стаей, мне приходилось подчиняться их правилам и законам. Но не ради лугару, не ради Эйрика, а ради того, что осталось от моих близких. Итан был самым большим моим проступком, но самым желанным из них. И девушка напротив должна была понять меня.
С другой стороны широкой столешницы и небольшой перегородки, на которой разместились кастрюли и прочие кухонные атрибуты, находилась Люция. Как всегда, гордая и грациозная даже после устроенной нами потасовки. И я уверена, что такая же злая. Только вот она находилась перед той же дилеммой, что и я. Её свободу ограничивала её семья, в буквальном смысле. Мои шансы перенаправить злость с себя на Эйрика были очень и очень малы, но за убийство сородича ей мало не покажется, что гарантировала мне относительную безопасность.
Осмотревшись по сторонам, я подняла крышку с одной из больших кастрюль. Покрепче перехватив её рукой и выставив вперед на манер щита, я обогнула единственное препятствие между нами, пристально наблюдая за своей сокамерницей.
- Ну что, ты готова отложить тесак войны? - желание отравить Эйрика никуда не делось, но времяпрепровождение с Люцией вдохновляло меня еще меньше, в то время как Итан мог оказаться один на один с разгневанными посланниками вожака лугару. Беспокоясь за него, я даже готова была заключить мир с агрессивной бесноватой волчицей, с которой мы катались по полу гостиной особняка. Только готова ли к этому она сама?

Висеть на высоченном Алеке было не особо-то удобно, но именно такие моменты нефилим считал основой основ всех заговорщических планов. Так его, Джейса, дурное влияние на парабатая магическим образом усиливалось, да и потенциальную жертву сразу было видно, так как угол обзора становился общим. Услышав вопрос, охотник самодовольно улыбнулся в ответ, неспешно переводя красноречивый взгляд на брата.
- Было бы опасной затеей порочить доброе имя Лайтвудов поражением в схватке с примитивными, - ободряюще похлопав Алека по плечу, парень уже заметил заинтересовавшие его товары, начав клониться в сторону, будто притягиваемый гравитацией. Не удивительно, что этот его порыв не нашел отклика в душе друга, до последнего пытающегося отстоять право прозябать в пыльном рассаднике микробов. Хотя, это по определению должно было быть намного безопаснее любой другой затеи Вэйланда, что делало уборку приоритетной задачей ближайших дней в рациональной вселенной Алека.
- Ты сразу высунулся в окно, подсознательно желая сбежать из этого пылесборника, - полностью сосредоточившись на многообразии очистительных средств, пробормотал Джейс с видом эксперта, на самом деле полностью теряясь во флакончиках, разбегающихся перед глазами. Единственное, что различало их для него между собой - цены, ко всему прочему, указанные в песо. Решив в пользу тех, где цифры были меньше, Вэйланд потянулся за одной из бутылкой, которая резко ушла в сторону от его руки вместе со всем стеллажом. Реакция реакцией, но не ожидавший такой подставы Джейс спасал только то, в чем был непосредственно заинтересован, а потому цапнул пластмассовую емкость, возвращая равновесие и несколько настороженно смотря на шатающийся шкаф. И лишь оглушительный грохот в соседнем проходе говорил о том, что это было вовсе не чудесной магией магазина примитивных, а кем-то учиненным погромом. Долго искать источник не пришлось - вид Алека говорил за него, не говоря уже об отсутствии других подозреваемых. Моментально напрягшись, Джейс обогнул стеллаж, пытаясь разглядеть кого-нибудь из обитателей сумеречного мира под завалами рухнувшего стенда. Никаких звуков, никакого шипения или попыток выбраться. Никого, кого нужно было бы уничтожать. Так ничего и не найдя, он переместился к брату, дотрагиваясь до его плеча.
- Алек, что ты видел? - мельком косясь в сторону застывших и охающих примитивных, охотник слегка потряс друга, пытаясь дождаться от того реакции и обеспокоенно осматриваясь по сторонам. - Что там было?
А быть там, для настолько вызывающего поведения на глазах обычных людей, должно было что-то очень большое и очень опасное, раз у них не было времени даже нанести руну невидимости, приготовившись к работе. К слову, людей вокруг становилось все больше и больше. Первые ряды заняли пробившиеся сквозь толпу зрителей работники супермаркета, недовольно осматривающие разрушения. Двое уже подошли к ним и что-то быстро говорили на испанском, периодически отдавая указания другим и переговариваясь с кем-то по рации. Охранник уже подтянулся ко входу, лишая их возможности быстрого отступления, да и многочисленные камеры видеонаблюдения не позволяли раствориться прямо в воздухе. Не дождавшись от Алека ответа касательно угрозы, Джейс переговорил с работниками супермаркета на смеси английского и итальянского, соглашаясь добровольно проследовать в служебные помещения до приезда полиции.
Они явно не выглядели настолько состоятельными, чтобы материально возместить причиненный ущерб. И все же, их трогали, забрав заграничные паспорта - единственные документы, очевидно, намереваясь связаться с родственниками или туристическим оператором. Уже предвкушая очередное лишение оружия и много-много лекций по возвращению в Институт, Джейс пристально смотрел на брата. Теперь в его взгляде было не только беспокойство, но и недовольство.
- Нет, я всегда готов назваться Кристофером и Гидеоном, после чего проверить на прочность тюрьмы примитивных, но хотелось бы получать от тебя уведомление заранее.

Висеть на высоченном Алеке было не особо-то удобно, но именно такие моменты нефилим считал основой основ всех заговорщических планов. Так его, Джейса, дурное влияние на парабатая магическим образом усиливалось, да и потенциальную жертву сразу было видно, так как угол обзора становился общим. Услышав вопрос, охотник самодовольно улыбнулся в ответ, неспешно переводя красноречивый взгляд на брата.
- Было бы опасной затеей порочить доброе имя Лайтвудов поражением в схватке с примитивными, - ободряюще похлопав Алека по плечу, парень уже заметил заинтересовавшие его товары, начав клониться в сторону, будто притягиваемый гравитацией. Не удивительно, что этот его порыв не нашел отклика в душе друга, до последнего пытающегося отстоять право прозябать в пыльном рассаднике микробов. Хотя, это по определению должно было быть намного безопаснее любой другой затеи Вэйланда, что делало уборку приоритетной задачей ближайших дней в рациональной вселенной Алека.
- Ты сразу высунулся в окно, подсознательно желая сбежать из этого пылесборника, - полностью сосредоточившись на многообразии очистительных средств, пробормотал Джейс с видом эксперта, на самом деле полностью теряясь во флакончиках перед собой. Единственное, что различало их для него между собой - цены, ко всему прочему, указанные в песо.

Приветствую тебя, скиталец. Меня зовут Александр Гидеон Лайтвуд, но близкие зовут меня Алек. Не стоит меня бояться, ибо я — нефилим. Ты мог видеть меня в книгах, фильме или сериале мира Орудий смерти. Мне 20 лет и я искусный сумеречный охотник, но своё свободное время предпочитаю отдавать тренировкам, слежению за соблюдением Соглашения и правил, неодобрению миссий и подавлению собственных чувств. Я прекрасно умею стрелять из лука и убивать демонов, а сам я родом из Нью-Йорка. Внешне я чертовски напоминаю Мэтта Даддарио, а может это он напоминает меня.

» I CAN SHOW YOU INCREDIBLE THINGS

Алек - старший ребенок в семье Лайтвудов, а потому ведет себя соответствующим образом. В отличие от своих младших брата и сестры, он куда более серьезно и ответственно относится к их миссиям, видя в них не столь развлечения, сколько ответственную и опасную работу. Уважает закон и старается действовать в рамках правил, каждый раз возражая против их нарушения. Не получив поддержки, он ворчливо бормочет о безответственности младших, верно следуя за ними. Его главная цель на охоте - обеспечить безопасность Джейса и Изабель, которую он зачастую ставит превыше своей, да и в целом имеет привычку опекать младших. Признавая их умения и боевые навыки, Алек чувствует себя неловко от того, что долгое время оставался единственным охотником в их команде, ни разу собственноручно не убившим демона. Храбр, умен, но действовать предпочитает осторожно, обдумывая свои действия и возможные последствия, а потому порой выглядит занудным на фоне Джейса, рвущегося в бой при любой удобной возможности.
К неуверенности, как охотника, примешиваются и его безответные чувства к собственному парабатаю, которые Алек долгие годы скрывал, опасаясь гнева Конклава и отвращения Джейса, которое разрушило бы их дружбу. Опасаясь разоблачения, он все больше замыкался в себе, боясь проявить свои настоящие чувства, а потому стал довольно скрытен. Весьма застенчив, до встречи с Магнусом не имел никакого опыта отношений.
В общении с семьей мягок и заботлив. Не любитель длинных и красивых речей - изъясняется кратко и довольно прямо, да и в целом никогда особо не стремится к общению с малознакомыми людьми. Бывает порядком груб, особенно когда раздражен. Недоверчив, полагается лишь на семью и нефилимов, напряженно относясь к нежити, хоть и не принижает их, в отличие от примитивных, общество которых молодого человека порядком угнетает. Очень ревнив, в подобные моменты становится обидчивым и порывистым.

» TALK TO ME, BABY
лично всем желающим, а так почта активна