Магнус Бейн. Верховный маг Бруклина. Алек прекрасно знал о том, что это один и тот же человек, но еще какое-то время упрямо смотрел в исписанные листки бумаги прямо перед собой, как будто от его пристального взгляда буквы могли перемешаться, изменив поручение. Но нет, Конклав был непреклонен: из регулярных отчетов они узнали о серии происшествий, как одно похожих друг на друга - убийство и дальнейшее обескровливание. И если примитивные службы могли только гадать о странных наклонностях нового маньяка, то всех причастных к Сумеречному миру мучил совершенно другой вопрос: замешаны ли в этом вампиры и, если да, значит ли это объявление войны? Подписание новых Соглашений должно было начаться в Идрисе совсем скоро, обострение ситуации было чревато окончанием перемирия. Не то чтобы об этом было написано в полученном письме, но Алек всегда относился к своим обязанностям слишком ответственно, чтобы рассматривать поручение такой важности как нечто обыденное. Следить за безопасностью и соблюдением закона в городе было его обязанностью, и нефилим желал сделать все возможное для того, чтобы исправить ситуацию. Даже встретиться с Магнусом Бейном.
Их первая встреча не шла из головы. Алек сам не знал, почему внимание мага, сбежавшего от них всего пару часов назад, вызывало на лице неконтролируемую улыбку, а простое стратегическое решение "найти остальных" вылилось в поток бессвязных фраз, в котором "нам" и "мы" звучало чаще, чем все остальное. Внимание к нему было неожиданным, но приятным и на удивление согревающим, в то время как от непонимающего взгляда Джейса Лайтвуд чувствовал легкий холодок, тут же пожимая плечами и отнекиваясь. Он не лгал - нефилим действительно мало что понимал в столь активном проявлении внимания со стороны Магнуса - но предпочитал, как и раньше, защищать то, что у него было. Даже если такие отношения построены на сокрытии правды о самом себе, о его чувствах и желаниях. Демон памяти нанес удар в самое сердце. Алек как будто начал погружаться в свой собственный кошмар. Отпрянув, он подставил под удар Джейса, практически собственноручно уничтожил лазейку к Чаше, да еще и не смог утаить то, что могло разрушить его жизнь. Последние дни он избегал Джейса, избегал Иззи - всех, кто знает правду о нем, но все чаще ловил себя на мысли о том, что забыл кое-кого еще.
По воле судьбы он сегодня придет в Институт для встречи с временным главой Института. Алек нарезал круги по кабинету, пытаясь решить, как правильнее поступить. Попросить встретить Магнуса кого-нибудь другого, а самому дождаться его в кабинете? Зачастую его родители поступали именно так, если вопрос не касался важных посланников Конклава, которые в Институте появлялись очень и очень редко. Но это ему не подходило. Видят ангелы, он не хотел привлекать к себе всеобщее внимание - а оно непременно сопровождало яркого мага, в этом он не сомневался - не хотел лишний раз выходить за пределы кабинета или своей комнаты, как и вести переговоры сейчас с тем, с кем бы он предпочел больше не видеться. Не потому, что его слова не тронули, а потому что они попали в самую цель. Магнус Бейн читал его, как открытую книгу. Алек чувствовал себя слабым и сейчас ему казалось, что, оставаясь в кабинете, он станет только слабее. Поэтому в назначенное время он уже десять минут как был у главного входа в Институт.
Молодой человек стоял, гадая, догадается ли Магнус о том, что он глава Института, а не его сопровождающий. Он выглядел так же, как и всегда: темные штаны, потертая футболка - чуть менее, чем обычно, взъерошенные волосы. Папка с необходимыми данными осталась в кабинете, руки были свободны, и он то складывался их на груди, то опускал вниз. Не выдержав в какой-то момент, Алек, мельком окинув взглядом коридор, направился к двери, резко открывая её настежь, едва не сталкиваясь с появившимся на пороге человеком.

[AVA]http://s0.uploads.ru/LBIsj.jpg[/AVA]

Что он собирался делать, не обнаружив на ступеньках Института Верховного мага? Алек столь старательно накручивал себя последние часы перед его приходом, что с гораздо охотнее сам рванул бы в Бруклин, нежели согласился бы и дальше стоять в коридоре, привлекая к себе внимание снующих мимо нефилимов. Можно было бы подойти к одному из экранов, просмотреть последние сводки или, в конце концов, залезть в раздел безопасности и проверить периметр на наличие гостей или вспышек магической активности. Вот только Алек никогда не видел своих мать и отца, нервно переминающимися под дверью собственного Института и, словно смски, проверяя датчики.
Он так и замирает на пороге открытой двери, придерживаясь за косяк и явно мешая гостю войти. Звук собственного имени, обычно мгновенно отрезвляющий в устах матери, сейчас заставляет сознание медленно тонуть в блеске на губах его произнесшего. Понимая, что нужно что-то сказать, Алек вторит, заставляя себя хотя бы идентифицировать вошедшего:
- Магнус, - заставляя явно приоткрытый рот выдать что-то членораздельное, произносит нефилим, делая неглубокий вдох. Начинающее восстанавливать свою работу сознание активирует если не отдел, отвечающий за хорошие манеры, так за самосохранение, и Лайтвуд быстро делает шаг назад, явно поспешно добавляя. - Бейн.
И так как расценивать последнее можно не только как фамилию, но и как ругательство, сконфуженно отводит взгляд, негромко кашлянув. Он даже позволяет себе страдальчески закрыть глаза, как только Магнус оказывается за его спиной, заходя в Институт. След от ненавязчивого прикосновения током расходится по телу, пронизывая весь организм страхом и создавая желание не вернуться в обитель сумеречных охотников, а выйти из нее - тогда он хотя бы не станет свидетелем собственного разоблачения. В последнее время это начинало пугать его все больше и больше.
Сделав над собой усилие и оторвав руку, уже легшую на дверную ручку, Алек попытался сосредоточиться на своих основных обязанностях. Магнус, очевидно, не знал о его должности в Институте, а сам Лайтвуд не мог выбрать, в какой момент времени лучше будет о них сообщить. Во имя ангела, почему он никогда прежде не видел ни один из визитов мага в Институт? Ах да, кажется, он не отрывал глаз от Джейса, тренировался и вообще пытался стать достойным своей фамилии сумеречным охотником. Что-то явно пошло не так, учитывая, как много он испортил при попытке вернуть воспоминания Клэри.
- Знаю, - подтвердил юноша, вспоминая момент отправки огненного письма. Все по давно выверенной форме, найденной в ящике письменного стола - ему оставалось лишь добавить к "главе" слово "временный". Подписи в документе не значилось, да и в ней не было нужны - не так уж часто менялся руководитель Института. А самому Алеку меньше всего хотелось светить свое имя в письме Магнусу Бейну. - Спасибо, что пришел.
Это вырвалось как-то само собой. Они уже успели сделать несколько шагов вглубь Института и теперь находились в главном зале, хорошо освещенном и заполненном. Взгляды окружающих то и дело обращались к ним, отчего нефилим предпочел бы ускорить шаг, но был вынужден подстраиваться под мага.
Алек сам не знал, хочет ли говорить о произошедшем в квартире Магнуса, но упоминать об этом при окружающих было нельзя. Маг был достаточно снисходителен к нему тогда, но нефилим все еще ждал негативной отдачи, привыкший нести ответственность за свои поступки.
- Те маги в убежище, - охотник запнулся, понимая, что безопасным то место больше не являлось, и было это отчасти по их вине, выманивших Магнуса на встречу некогда принадлежащим ему украшением, теперь красовавшимся на шее Изабель. - Теперь они в безопасности? Мы сообщили о нападении на вас в отчетах, но предпринять какие-то меры до возвращения родителей мы не можем. Быть может, они свяжутся с Конклавом.
И что тогда? Алек знал, что в случае подтверждения угрозы первостепенной задачей станет поимка Валентина, а не защита обитателей Нижнего мира от него. И все же, Лайтвуд верил в то, что нефилимы не останутся равнодушными к происходящему и сделают что-нибудь, чтобы избежать повторения произошедшего. Неплохо было бы начать с официального признания того, что Моргенштерн все еще жив.

[AVA]http://s0.uploads.ru/LBIsj.jpg[/AVA]

Пусть сам Алек в минувшем противостоянии магов с бывшими членами Круга и принял сторону первых, он невольно отводит глаза. Сколько бы уроков истории Ходжа он не проспал, отношение сумеречных охотников к Нижнему миру если и не передавалось генетически, то впитывалось с воспитанием. Они другие! - как будто кричали все прививаемые им порядки. Их учили не доверять всем, в чьих жилах течет демоническая кровь, ждать подвоха, защищать сам закон, а не тех, кто под него попадает после заключения Соглашений. Мало контактируя с представителями Нежити, Алек невольно стал терпимее к другим обитателям Сумеречного мира благодаря Изабель, чьи вкусы никогда не попадали в столь желанную родителями категорию "нефилим из влиятельной семьи". Именно младшая сестра научила молодого человека тому, что за официальным названием различных рас скрываются существа, способные спокойно уживаться не только с примитивными, но и с нефилимами, не нарушая, а порой и помогая поддерживать установленный порядок.
На Магнуса и его друзей напал Валентин - не Конклав, но Лайтвуд все равно чувствовал свою ответственность. И если ему не хватит сил изменить решение Конклава, то он может приложить все усилия в борьбе с Моргенштерном. Тем более, что его дочь как раз находилась где-то в этом здании.
- Уверен, Изабель была бы рада тебя видеть. Моя сестра, - ухватившись за вопрос Магнуса, Алек с энтузиазмом - если смену угрюмого выражения лица на несколько озадаченное и смущенное можно так назвать - меняет тему разговора. Маги в порядке, а Конклав... учитывая предстоящий разговор, Лайтвуд меньше всего хочет настраивать собеседника против того, кто его сюда вызвал. Тем более, что вряд ли он тот человек, который сможет что-то изменить в сложившихся за столетия отношениях Магнуса с нефилимами. Сколько там? Микеланджело, кажется? Эти мысли вкупе с ненавязчивым прикосновением мужчины вновь заставляют охотника уткнуться взглядом в пол, с облегчением замечая, что они миновали главный зал и сейчас находятся в тени коридора. - А Клэри... - Алек смотрит прямо перед собой, едва слышно вздыхая и глубже засовывая руки в передние карманы штанов. О ней он старался не вспоминать, зато постоянно думал о Джейсе и том, что теперь о нем думает парабатай. Желание как можно дальше отодвинуть разговор о произошедшем, с одной стороны, заставляют его чувствовать себя благодарным рыжей нарушительнице спокойствия, а с другой раздражают еще больше - ведь она явно виной всему, что происходит в последнее время. - Она с Джейсом. Наверное, празднуют первого убитого высшего демона.
Он сам таких еще не убивал. Зато в пункте про разрушение пентаграммы с заключенным в ней высшим демоном можно ставить печать и автограф. Все эти мысли заставляют Алека в итоге чуть ускорить шаг, опережая своего гостя, а ближайшей к нему рукой зарываться во взъерошенные волосы, как бы отгораживаясь от собеседника. Он знал, что запутался, но чем больше они говорили, тем более неустойчивой становилась его позиция. А ведь они еще даже не перешли к разговору о том, что Временный глава Института, которому нужна магическая консультация, это он сам, не подписавшийся и не представившийся у входа.
Нужная дверь не оставляет времени на размышления, поэтому Лайтвуд какое-то время неуверенно переминается на пороге, как будто не хочет уходить, хотя, на самом деле, все с точностью наоборот.
- Кажется, пришли, - звучит несколько облегченно, как будто на пути им предстояло преодолеть множество препятствий. Впрочем, Алек сам до сих пор не понимает, как так вышло, что никто из его родственников до сих пор не объявился - уж не рук ли Иззи это дело с её многозначительными взглядами? - или почему никто из охотников еще не пришел к нему с докладом. Кажется, внутрь сначала нужно пропустить гостя? Так сказать, дать надежду на то, что важные дела будет вести кто-то сознательнее двадцатилетнего мальчишки, погубившего секрет, пополнявшийся целых восемнадцать лет? Понимая, что уже открыл дверь, но в голове нет ни одного нормального предложения войти, нефилим просто распахивает дверь, широким шагом входя внутрь и останавливаясь только напротив стола в кабинете.
- Я тебя сюда позвал, Магнус, - разворачиваясь, сразу выдает он, в порыве глядя в глаза магу и ни капли не стесняясь этого. Запал на этом кончился, но Алек все также еще какое-то время смотрел на мужчину, как будто ожидая, что тот может в любой момент уйти или рассмеяться. Немного отмерев и слегка поморщившись, а также набрав в грудь достаточное количество воздуха, он продолжил: - Может, закроешь дверь?

[AVA]http://s0.uploads.ru/LBIsj.jpg[/AVA]

Щелчок двери, на ручку которой никто не нажал, заставляет Алека на секунду отвести взгляд. Он не знает, что требуется магам для наведения портала, но надеется, что отсутствие искр или вспышек можно считать хорошим знаком, как и улыбку на губах гостя. Ровно до тех пор, пока она не исчезает, уступая место чему-то другому, отчего внутри у Лайтвуда все холодеет. Уверенность в себе тает на глазах - нефилим просто ждет реакции, какой бы она не была, собираясь принять все сказанное, но только на себя. Отказ от сотрудничества, чем бы он ни был мотивирован со стороны Магнуса, не должен тенью упасть на его семью.
Алек понимал, что если все дальнейшие переговоры будут даваться ему так же тяжело, то следует задуматься о будущем вне кресла Главы Института. Каким бы ответственным он не был, сколько бы правил не знал, внутри него всегда будет жить страх. Большую часть времени ему казалось, что это страх открывшейся правды и все, что он за собой несет в его представлении. Но иногда ему казалось, что правда заключается вовсе не в том, в кого он влюблен, а в том, что он ничего не может с этим сделать. Как человек, не контролирующий себя, может управлять другими? Эмоции не что иное, как отвлекающий фактор. Сумеречные охотники обучены контролировать их. Вот только Алек тонул в них уже много лет: с того дня, как в открывшийся посреди Института портал из Идриса прошел десятилетний мальчик со светлыми волосами и холодным взглядом. Иногда ему казалось, что Джейс действительно ничего не чувствует, хоть он и понимал, что это не так. Просто через выстроенную вокруг него настоящего защиту пробиться удавалось считанным единицам. Лайтвуд верил, что сможет возвести вокруг себя такую же стену, но почему же тогда все видят его насквозь? Иззи видит, Магнус... Изабель была его сестрой, он мог понять природу их связи. Но не эту. У Магнуса не было причин чувствовать его так хорошо, так его понимать. А значит он допустил ошибку, брешь, которой воспользовался не только демон памяти. И самым ужасным было то, чего эта ошибка могла стоить.
- Я должен все делать правильно, - упрямо и, как сказала бы его сестра, хмуро произнес сумеречный охотник, не сильно разъединяя понятия "правильного" и правил, следовать которым он так привык. Ни одно правило не запрещало искать Джослин Фэйрчайлд безопасными методами, не рискуя жизнями нефилимов и сохранностью Института, или защищать магов, если те подверглись нападению. Поэтому в представлении Алека эти категории не были противоречащими. В отличие от него самого, разрываемого желанием открыться и никогда не делать этого. Его жизнь тоже была "безопасной", когда они следовали правилам, а не носились по городу, возглавляемые примитивной девчонкой. Каждый шаг в сторону грозил обрушить дорогие ему устои, а потому он был готов отчаянно цепляться за привычное. В те моменты, когда мог оторваться от поблескивающих на изящных руках Магнуса колец, невольно заставляющие его вспоминать то, как тот колдует. Но эти чувства не имеют ничего общего с тем, что он должен чувствовать на аудиенции с Верховным магом Бруклина, а потому нефилим одергивает себя, возвращая взгляд на все еще не высказавшегося толком мужчину. - И я лишь временный глава. А мои родители... - Алек замолчал, прекрасно зная об отношении тех к нежити: Иззи частенько доставалось от матери за общение с ними. Он так и не ответил, но этого и не требовалось: Магнус был не против вести дела с ним. Облегчение накатывает волной, заставляющей губы дрогнуть в едва заметной улыбке, почти сразу сменившейся озадаченностью и легким ступором.
Телефон. Алек смутился прежде, чем подумать о том, что заветный номер у него наверняка есть в одном из компьютеров, несмотря на не изжившее себя пристрастие нефилимов отправлять огненные послания. И если посещение лофта он не рассматривал не под каким вариантом (и не только из-за личных предрассудков, но и представляя лицо матери, узнавшей, что сын провёл встречу с Верховным магом Бруклина в его квартире), то данный способ связи теперь казался удобным выходом.
- Здесь было бы удобнее? - какое-то время посмотрев на Магнуса с едва приоткрытым ртом, практически вопросительно произнес Лайтвуд. Впрочем, Алек не собирался останавливаться и ухватился за возможность перейти к сути, уже огибая стол и с помощью своего стило открывая замок на выдвижном ящике. Он врал. Большая часть данных института давно уже хранилась на электронном носителе. Впрочем, даже у него не было полномочий рисковать обострением отношений между нефилимами и нежитью. - За последние несколько месяцев в Нью-Йорке было совершено несколько убийств. Думаю, ты знаешь, что тела были обескровлены, - произнес Алек, проглядывая давно изученные страницы документа, прежде чем закрыть её, быстро облизывая пересохшие губы. - И несмотря на возвращение Валентина или возможность того, что за этим стоит какой-нибудь культ примитивных, Конклав не может исключить вероятность того, что это был кто-то из вампиров. Поэтому мне нужна твоя помощь.
После чего он закрыл папку с документами по делу об обескровливании жертв, протягивая её Магнусу через стол.

[AVA]http://s0.uploads.ru/LBIsj.jpg[/AVA]

По Магнусу видно, что предполагаемая причастность жителей Нижнего мира к делу куда менее приятна, чем вопросы Круга или даже возни с памятью Клэри Фрэй, даже если ради той приходится иметь дело с демонами. Сколько бы они не трубили о заключенных Соглашениях и новых порядках, сколько бы не доказывали, что именно другая сторона все еще мешает налаживанию отношений, само существование этой дифференциации разделяло обитателей Сумеречного мира на два лагеря. И Магнус, несмотря на недавнее желание помочь, подсознательно оказывался на той стороне, которую привык считать своей.
Алек видит это только потому, что ждал подобной реакции - особенно после недавнего упоминания о судьбе пострадавших магов. Он все еще занят изъятием папки, а потому бросает на мага нервные - обеспокоенность сокрыта где-то глубоко внутри - взгляды, пряча стило обратно в карман или ощущая кончиками пальцев шершавую поверхность папки, которую должен отдать. Напряжение мужчины сменяется так быстро, что Лайтвуд и не думает искать личной заинтересованности, а списывает все на отношение к нефилимам, предпочитая перейти к делу и не заостряя внимание на увиденном.
Просьба об осмотре тел подводит их к одной из ключевых проблем этого дела. Охотник даже почти не обращает внимание на искры, сорвавшиеся с рук Магнуса, хотя обычно они странным образом приковывают к себе внимание, вызывая заинтересованность, а не страх. Но сейчас он глава Института, который просит помощи, не имея практически никаких данных на руках. Это вновь сковывает. Но, в отличие от всего остального процесса общения с Магнусом, к этой части он имел возможность подготовиться.
- Тела были обнаружены людьми. И если в первый раз мы не видели причин вмешиваться, то дальнейшие убийства получили слишком широкий общественный резонанс среди примитивных, чтобы главные улики могли просто так исчезнуть, - тщательно повторяя давно уже подготовленные слова оправдания, произносит Алек, любуясь полным отсутствием узора на папке. Все лучше, чем смотреть в глаза, в которых отразится понимание того, что у Конклава нет никакой информации, помимо паранойи и предположений, которые им придется опровергнуть или подтвердить.
Единственное, в чем был уверен Алек - происходящее необходимо прекратить. Быть может, его семья и может сорваться, бросив все дела ради Клэри, но у него такой возможности нет. Возможно, происходит прямое нарушение закона, и Нью-Йоркский Институт не может бездействовать, ссылаясь на призрачные дела. Пробовали, а теперь его стол прожигает изнутри поручение Конклава, о котором наверняка уже оповестили его родителей. Передав документ и, наконец-то освободив руки, молодой человек по привычке начинает расхаживать вдоль стола, тактично не огибая его, а оставляя комфортное препятствие между ними. Магнус не садится, а потому нефилим тоже остается стоять, но старается не опираться на стол, наклоняясь ближе к магу и, за счет роста, оказываясь достаточно близко.
- В одном из полицейских участков, куда были доставлены тела, работают некоторые члены нью-йоркской стаи оборотней. Я мог бы обратиться к ним, но их отношения с детьми ночи весьма...напряженные, - обтекаемо. Не то чтобы Алек был в курсе всех подробностей, но о давней нелюбви был наслышан. Именно поэтому аудиенции с главами всегда проходили отдельно и дело было вовсе не в разном предпочтении о режиме дня. - Но я думаю, что это тебе известно лучше меня. Как и то, что я не могу напрямую связаться с главой вампиров, потому что... - в голове крутилась масса возможных продолжений, начиная с "они все равно не скажут правду" и заканчивая "это будет принято как недоверие Конклава и обострит отношения перед подписанием новых Соглашений". Все они были правдивы, но не сильно приятны, как и в целом сфера политики. Желание помочь в этом мире редко было бескорыстным, а довольно темное и кровопролитное прошлое не способствовало доверию между пытающимися договориться. И Алек не знает, как действовать настолько тонко, при этом не переходя к решительным действиям, для которых сначала необходимо найти повод.
- Конклав не может проводить полноценное расследование сейчас, но это необходимо остановить, Магнус. Поэтому я буду благодарен за любую помощь от тебя, хоть ты и не обязан мне помогать после произошедшего в лофте.
Искренность, с которой он говорил, не закончилась на нужных словах. Но Лайтвуд, привыкший так долго редактировать каждую свою мысль, осторожничать и бояться, сейчас предпочитает говорить правду. Скорее всего, потому что считает, что так дает магу возможность отказаться и уйти, не будучи совершенно ничем ему обязанным.

[AVA]http://s0.uploads.ru/LBIsj.jpg[/AVA]

Когда Магнус кладет папку на стол, будто бы увидев слишком много для себя или слишком мало, Алек замирает, стоя в стороне, и ожидая вердикта Верховного мага Бруклина. Обычно к услугам магов прибегают, когда нефилимам необходимы чары, на которые не способны ангельские руны, или когда нужна информация, которую может знать только кто-то из представителей Нижнего мира. Такое сотрудничество кратковременно и ни к чему не обязывает, чего не назовешь о расследовании, которое он собрался проводить. Вкладывал ли Конклав именно такой смысл в присланное поручение или Лайтвуду полагалось лишь узнать о слухах, ходящих среди Нежити, после чего достать доступ тело и провести изучение, используя услуги собственных специалистов? Александр буквально слышал голос своей матери, твердящий, что доверять обитателям Нижнего мира нельзя, а уж тем более подпускать их к уликам, которые те могут уничтожить, покрывая своих. И все же, Магнусу хотелось верить, да и тела уже находятся в досягаемости оборотней, поэтому не будет ли правильным найти виновного вместе, а не пытаться притащить все в Институт, упуская время и позволяя убийствам повториться. И, кажется, его гость думает так же.
Имя Рафаэля Сантьяго заставляет Алека заинтересованно поднять брови. Хотя, неужели он думал, что Верховный маг Бруклина не знаком с... заместителем главы вампиров? Примитивный примитивной что-то лепетал по поводу некой Камиллы, которая и была организатором его похищения с целью добраться до Клэри и Чаши Смерти, но так как их маленькая спасательная операция не была официальной, несмотря на нарушение закона со стороны вампиров, никаких данных в отчетах не числилось. Лайтвуд в который раз ощутил злость на собственного парабатая, но чувство вины по поводу разоблачения его чувств и неожиданно прилетевшего от демона памяти признания в любви быстро загасили негативные чувства. И хотя Рафаэль в итоге отпустил пленника, Алек был не настроен ему доверять.
- Мы знакомы. Условно, - неопределенно качнув головой и слегка поморщившись, подметил Алек, обдумывая то, как много стоит сейчас говорить о, казалось бы, забытом этапе их приключений. - Он украл примитивного друга Клэри, требуя принести им Чашу Смерти. Мы решили этот вопрос без вмешательства Конклава, - это было произнесено несколько резко, хоть и достаточно многозначительно - Идрису и дальше не помешало бы оставаться в неведении. - И хотя в конце он пошел нам на встречу, не желая участвовать в делах Валентина, думаю, что ты понимаешь, почему будет трудно полагаться на его мнение в подобном расследовании.
Алек понимал, что должен пойти навстречу, если не хочет предвзято относиться к вампирам. Кому, как не детям ночи знать о том, кто еще может совершить подобное, так неудачно выставляя их в дурном свете? Но они все равно оставались подозреваемыми, причем с недавно совершенным нарушением Закона. Не говоря о попытке завладеть древней реликвией нефилимов, которую Конклав и вовсе мог расценить, как предательство. И хотя он был уверен, что не будь Клэри, не было бы всех этих проблем, вампиры несколько испортили свою репутацию, как и он - их интерьер и половину постояльцев Отеля.
Пока сумеречный охотник занимался самокопанием, у Магнуса, кажется, тоже возникли некоторые вопросы. Сам того не желая, он противопоставил расследование и себя заодно Конклаву. Эффект оно, может быть, имело и правильный, но Алек не только верил в то, что все можно сделать в рамках официальной - пусть и непривычной - деятельности Института, но и не желал врать Бейну, играя на расшатанных отношениях между ним и нефилимами.
- Я действую по поручению Конклава, Магнус. Я не Клэри, не Джейс и даже не Иззи, которые бросаются с головой в то, что считают правильным, не взирая на последствия, - молодой человек одергивает себя, потому что понимает, что снова начинает то, что сестра называет "ворчанием большого брата". Но это не значит, что он не хочет объяснить свою точку зрения, которую человек напротив так внимательно слушает, не перебивая, как обычно это делает нетерпеливый парабатай, и не закатывая глаза, что уже больше похоже на Иззи. Это подталкивает продолжать, надеясь, что его правда, вопреки наказам старших, не оттолкнет. - Конклав не равнодушен к происходящему, но он не может обвинять. Начни мы открытую проверку, это будет воспринято как недоверие к Нежити - и справедливо - перед подписанием Соглашений и мир, который был достигнут, будет разрушен. Чего, по-твоему, добивается Валентин?
Это было страшно. Страшнее, чем пытаться объяснить Джейсу, чем он рискует, и видеть, как слова проходят мимо, так и не услышанные. Потому что он хотел, чтобы Магнус его понял. А еще он нуждался в его помощи, потому что без него содержимое этой папки, скорее всего, не пополнится. Его не накажут, ему, по сути, ничего не будет. Но Алек не хотел этого "ничего", он хотел найти виновного.
- Официальное разрешение не делает это расследованием не моим. Но ты прав, я не хочу ограничиться разговором в этом кабинете, подав ошибочный рапорт, из-за которого пострадают те, кто этого, - он ткнул пальцем в папку, чуть наклонившись к столу и, тем самым, к Магнусу. - Не совершал.

[AVA]http://s0.uploads.ru/LBIsj.jpg[/AVA]