[indent] Софи сидит у каменного алтаря, прижимая к себе окровавленное тело Моник и бессильно глядя на откинутую в сторону ладонь. Ту, что указывала вслед исчезнувших Марселя и Давины.

Что я наделала.
[indent] Попытки остановить безумство, учиненное Советом, казались единственным правильным выходом. Её всегда злили правила, в которых они были вынуждены расти с Джейн-Энн. Раздражали гордо задранные головы старейшин. Старые стервы.
[indent] Деверо укатила в закат сразу, как только ей стукнул двадцать один — наверстывать упущенное. Она путешествовала, пила, изучала магию, как хотела и использовала тоже, без оглядки на чужое мнение. Жила по полную катушку, как никогда в стенах старого квартала. Хотя ни один ресторан так и не смог заменить ей стены любимого с подростковых лет Руссо. Да и сестра с Моник зачахли бы в строгих правилах местных, чего Софи допустить не могла. Поэтому закатывала вечеринки и дома. Марсель был тоже своего рода бунтом, пусть ей и хватило ума не особо распространяться об их связи — терпение Джейн-Энн было большим, но не бесконечным. И изрядное его количество уходило на попытки утихомирить младшую сестру.
[indent] После вмешательства Кирана, в их отношениях пролегла первая тень. Софи больше не посвящали в подробности приготовления к ритуалу, а в попытках помочь Шону они упустили первые сигналы продолжавшихся приготовлений к жатве. Они заметили, что что-то не так, но было слишком поздно — рванувшая на кладбище Лафайет Софи ничего не смогла сделать. Строго отобранные истинно верили в трехсотлетний миф, тихо вторя словам Бастианны. Даже когда к её приглушенным крикам и попыткам вырваться присоединились еще три со стороны избранных девушек. Их никто не предупредил. Деверо то и дело взывала к сестре в надежде, что та одумается, осознав серьезность происходящего. Неужели что-то из этого действительно стоило смерти Моник?!
[indent] Появление Марселя принесло ей толику облегчения, впрочем, быстро сменившегося испугом, а после — ужасом. Вместо Бастианны кинжал оказался в руках Агнес, а её племянница, хватаясь за перерезанное горло, упала на землю. Лишь бессильно хватаясь за плечи Моник, подтягивая ту как можно ближе, Софи наконец чувствует это. Магию, что не замечала, пытаясь вырваться из чужих рук или достучаться до остальных. Ту, что переходит от мертвой к живой. А потом кладбище становится пустым.
[indent] Джейн-Энн бьется в истерике, наконец, выглядя так, как должна была на ритуале, но у Софи не хватает духу её в этом упрекнуть. Три мертвых девочки без четвертой не воскреснут, а магия, положенная предкам, не достигнет цели. Все кончено. И это её вина. И ей нечего предложить сестре, нечем облегчить её боль — ведь они потеряли Моник. Собственное отчаяние не идет ни в какое сравнение с тем, что испытывает мать, потерявшая ребенка. Не в силах ни терпеть, ни сдаваться, Софи принимает единственное оставшееся у них решение, сейчас больше похожее на наваждение.

Смотри на меня! Мы с тобой придумаем, как вернуть Моник! Это будет нашей тайной. Мы сделаем это вдвоем. Мы закроем кладбище от вампиров, найдем Давину, остановим Марселя и закончим обряд раз и навсегда.

[indent] Теперь вампиры действительно больше не могли преступить порог кладбища. С остальными частями плана было сложнее: Давины и след простыл, отец Киран уехал из города, а Марсель... их связь, конечно, можно было использовать, чтобы встретиться с ним, но не было никаких гарантий, что он разделит её желание вернуть к жизни племянницу. Не когда это усилит ведьм, ведь его появление на кладбище превратилось в настоящую бойню. И если Клэр у него, он не отдаст её просто так.
[indent] Сегодня она за барной стойкой вместо Джейн-Энн, которой пока не под силу развлекать посетителей. Софи держится лучше, подстегиваемая неизмеримым чувством вины и почти фанатичной потребностью исправить то, что натворила. Поэтому, завидев Марселя, она чуть щурится, впрочем, не спеша вмешиваться в перепалку. Потупляет взгляд, несколько раз смаргивая, стоит ему упомянуть погибших, прежде чем, поглубже вдохнув и крепко сжав зубы, громко поставить бутылку на поверхность.
[float=right][/float] [indent] — Марсель, — не похоже на радостное приветствие, впрочем, Софи и не рвется таким его сделать. — Ты стал часто приходить без приглашения.
[indent] Она действительно рассказала ему часть информации о делах ведьм, но от помощи отказалась. И пришел он туда явно помочь не ей, а себе. На стойке оказывается стакан, наполняемый темной жидкостью, а Софи прикладывается к бутылке из горла, игнорируя взгляды посетителей. Ей не до собственной репутации.
[indent] — За что пьем? Честно говоря, не знаю, с какого повода начать. Но надеюсь, что тебе хватит такта не праздновать здесь результаты твоих ночных прогулок.

Глухой удар все равно бьет по расшатанным нервам, заставляя прикрыть глаза, подавляя желание отпрянуть от барной стойки. Или разнести вдребезги стакан, раз уж они меряются в степени своей скорби, показательно выбрав место, полное непосвященных в сверхъестественное туристов. Не хотел мешать. Но и помощью это не назовешь, будь ты проклят!
— Я не об этом... — на полуслове обрывая гневную речь, Софи наконец понимает, где дала маху. И кто посвятил в подробности начинающегося ритуала предводителя вампиров. Деверо почти поверила, что сказанной информации во время их тайных встреч хватило на то, чтобы Марсель начал слежку за ведьмами, но она ни слова не говорила о своем визите к отцу Кирану! — Он тебе рассказал. Хотя, после случившего с его племянником, я бы тоже забила на тайну исповеди.
Не то чтобы это снимало с нее ответственность. Им обоим рассказала Софи. Она до последнего пыталась остановить ритуал и в какой-то момент была даже рада подоспевшей подмоге. До того, как всех участников убили, спасая ту единственную, кто не должен был выжить, чтобы все исправить.
Марсель этого не понимал. Не брал в расчет сопутствующий ущерб, повесив себе медаль за спасение жертвопринесенных? Похоже на то. Деверо механически наполняет его стакан, едва не роняя бутылку, когда слышит цель визита. Тихо прыскает, утирая губы, на которых итак ничего нет, прежде чем отставить алкоголь подальше. Её право на скорбь еще не наступило.
— Вряд ли в городе есть ведьма, которая решится тебе помочь после той бойни. Не все так легко отказываются от воспоминаний.
Она ни за то не поверит, что он не дал своим парням полный карт бланш на кладбище. Интересно, он уже понял, что больше вампирам туда ходу нет?
Деверо ловит напряженный взгляд одной из ведьм, силой напоминая себе, что рано сжигать все мосты. Ради Джейн-Энн. Ради Моник. Облизывает пересохшие губы, готовясь сделать шаг навстречу и разузнать, что за услуга ему нужна, когда слышит о ритуале и выдержка летит к чертям. Она резко вскидывает голову, впиваясь взглядом в Марселя.
— Давина у тебя, — шепчет, поспешно окидывая взглядом зал. Пусть думает, что она оглядывается на своих, а не ищет среди посетителей его дрессированных полуночников. Она не хотела зла девочке? Она не хотела, чтобы та погибла, как Моник?
Ошибаешься, Марсель.
Именно такая участь её и должна постигнуть. Иначе все напрасно. Иначе Моник действительно умрет, ведьмы лишаться своих сил. Будь на кону жизнь племянницы, Софи может и задумывалась бы об обмене. Но не Давины Клэр.
— Ведьмы знают, потому что ритуал не завершен, — негромко замечает она, потянувшись за очередным стаканом и делая вид, что протирает тот в ходе незамысловатой беседы. Чудо, что никто из посетителей еще не обратился в бар. Или нет? — Я не на лучшем счету, чтобы быть в курсе всех подробностей. И точно не стану, если буду обсуждать это с тобой здесь. Скажи, куда прийти, и я попробую ей помочь.

Кирана действительно никто не брал в расчет. Пусть он и был посвящен в сверхъестественные аспекты жизни города, соглашение с людьми было скорее формальностью. Стороны шли на небольшие уступки вроде защиты местных жителей и помощь в сокрытии информации об исчезновении туристов, но по большому счету никто не мог указывать, что им делать. Агнес нажила ковенам врага на ровном месте, прокляв его племянника, но не проследив за тем, как убитый горем священник распорядится уже имеющейся у него информацией. Которую ему предоставила Софи. Тяжело будет что-то противопоставить этому, но, по крайней мере, ей будет чем дать отпор вечно недовольной её планами новоиспеченной старейшине.

В последний раз его участие в переговорах закончилось не очень хорошо и трудно сказать, преобладало ли сейчас сожаление об участи его племянника или том, какой ценой пришлось заплатить за лишнюю информацию. Как ни суди, другом ведьмам Киран теперь точно не был. И если он захочет участвовать в переговорах, то точно не поддержит идею необходимости завершить начатое. Но места лучше у нее все равно нет, да и Марсель в присущей себе манере не особо-то ждет её ответа, назначая встречу, а не приглашая на нее.

Стоило ему покинуть бар, как все недовольные взгляды ведьм устремились на нее. Сабин сочувствующе выглядывала из кухни, понимая, что как только Софи покинет заполненное лишними ушами помещение, на нее накинуться с расспросами, указаниями и даже угрозами лишившиеся детей семьи и власти старейшины, едва ли согласные ждать окончания её смены. Впрочем, если кто-то из них действительно хотел увидеть своих родных живыми, им стоило держать себя в руках. Всем им стоило.

Благо, Софи бывала в месте встречи вскоре после смерти Шона, пытаясь помочь, а потому искать адрес при помощи магии или справочника не было необходимости. Были ли поблизости вампиры? Деверо не могла поручиться даже за ведьм, но рассчитывать предпочитала только на себя. Ей потребовалось немало времени, чтобы убедить Джейн-Энн довериться ей. Само собой, пришлось рассказать и о связи с Марселем, как аргумент того, что её он хотя бы какое-то время не будет подозревать в поисках Давины. Даже если с трудом получалось себе представить хоть еще одну совместную ночь вместе. Будь это кто-то другой, сорви ритуал не он или будь тот не настоящим, она может и решилась бы обратиться к нему за помощью. Теперь же была вероятность того, что совсем скоро они окончательно окажутся по разные стороны баррикад.

Машины у дома не видно. То ли Киран выбрал какой-то другой бар, чтобы запить свое горе, то ли все-таки предпочитал больше не ввязываться в дела вампиров и ведьм. Настолько, что решил пригласить Марселя в свой дом. Похоже на мировое соглашение с вампирами, что в который раз не было Софи на руку.

Дверь не заперта, свет приглушен и в целом квартира выглядит немного заброшенной — священник явно проводил здесь мало времени, а после смерти Шона, видимо, и вовсе захаживал только поспать и то не всегда. Их с сестрой дом сейчас выглядел почти также, неся в себя всю тяжесть потери и воспоминаний. Но Шона не вернуть. А Моник еще может быть с ними.

Софи резко разворачивается, стоит включиться свету за её спиной. Они и раньше предпочитали не афишировать свои встречи, но сейчас впервые на кону было что-то больше, чем осуждение ковенов и разборки с семьей.

— Где Киран? В этот раз он решил пропустить переговоры?

1:1

Даже после устроенного Агнес отец Киран, похоже, остался верен своим моральным принципам и не стал объединяться с вампирами ради мести ковенам. Хотя сорванный ритуал жатвы был достаточным наказанием, ведь что может быть хуже смерти детей, которую не удалось предотвратить? Потерявшая племянницу, Софи как никто понимала священника, даже немного пожалев о том, что не сможет использовать это сходство, что переубедить мужчин вернуться к изначальному плану ведьм.

— Мы — его проблема, — они ведь вроде как говорят начистоту? Ведьмы всегда были на более выгодном счету, чем вампиры, регулярно нападавшие на людей. До того, как начали насылать смертельные проклятия на семинаристом церкви. Деверо никогда не имела привычки выгораживать ведьм, чем отчасти объяснялся её бунтовской роман с главой вампиров, а еще ей не нравилось обходить неприятные темы стороной, поэтому она хмыкает вдогонку: — Не знала, что ты мог искать утешения в словах священника. Мучает совесть?

Если бы она знала о связях Марселя и отца Кирана раньше, сменила бы церковь. Даже если тяжело было бы найти священника, которому можно было исповедаться, не заменяя слова "ведьмы" и "вампиры" на темные силы или соблазны. Она, в отличие от вампиров, не могла стирать память или заставить никому не рассказывать, действительно соблюдая тайну исповеди. Священник, посвященный в тайны города, был прекрасным вариантом. Пока не начинал выдавать их секреты посторонним.

— Или он просто еще не все тебе рассказал?

Отчасти, из-за собственного иммунитета к внушению она столь легко ввязалась в близкое общение с Марселем. И сейчас недоверчиво разглядывала бывшего любовника, прикидывая, как много информаторов было у того в городе. И рассказал ли ему Киран о жатве по своей воле или потому что вербена, хоть и защищала, могла быть выведена из организма при должном старании? Или что у него было достаточно времени, чтобы подмешать что-нибудь в бутылку с алкоголем, горький привкус которого прекрасно скроет любые примеси?

Софи забирает бокал и, не отводя взгляда, отпивает из того. Непростой разговор? В последние дни ничего в её жизни не было простым. И не будет, пока они не вернут Моник.

Её глаза распахиваются, стоит Марселю упомянуть имя сбежавшей девчонки. Она едва не кидается в расспросы, жадно вслушиваясь в каждое его слово. Давина у него. И с силами с жатвы, которые едва ли кто-то вообще в состоянии контролировать. Новости плохие и хорошие одновременно. Садясь на другой конец дивана, Деверо быстро анализирует информацию, на автомате занимая рот новой порцией обжигающей горло выпивкой, чтобы дать себе немного времени на ответ.

— Я догадывалась, что ты позвал меня не выразить соболезнования по поводу Моник, — может, не лучшее решение напоминать о своей прямой заинтересованности в завершении ритуала, но вряд ли Марсель не в курсе понесенных ими потерь. А так у нее все еще остается возможность потянуть время. — Сложно сказать, что теперь будет с Давиной. Я не верила в ритуал, но мне и не рассказывали все подробности из-за моего... поведения. Но в ту ночь, перед тем, как ты забрал её. Тот жест, — Софи протягивает руку в сторону Марселя, копируя то, что видела на кладбище. — Она забрала силу из Моник. А та — у предыдущей девочки. И если следовать такой логике, она и не сможет сама её контролировать. Не такой объем.