пришло время действовать. не смотря ни на что. ни на ссоры, скандалы, непонимания. на лишние нервы, на ненужные эмоции. на великие планы по спасению семьи и прочего. сейчас на кону стояло гораздо больше, чем собственное благополучие, с этим спорить трудно. на кону стояло существование будущего, безопасность мира. и затягивать с этим дальше было нельзя. у меня не было никакой гарантии, что маливор не отыщет для себя выгоду в содружестве с кадом. маливор умеет лгать и добиваться своего, он может пообещать безопасность, да что угодно. может взять и разбудить истинного правителя ада прямо сейчас, если для себя в этом увидит смысл. слишком много но, слишком много развилок и вариантов возможного развития событий. нет времени на осторожные ходы и тотальное недоверие. пусть считают сумасшедшей, но не попробовать я не могу, не в моих правилах и интересах. уже изрядно много изменилось, уже итак многим рассказала кем являюсь и для чего здесь.
ходить по каждому по отдельности сложно, нужно запускать цепочку разом, зацепляя как можно больше людей, тех, кто может помочь. я достаточно быстро расшифровала предсказание оракула, там фигурировало не мало лиц. например, с тем же двойниками. их нужно четверо. если елена, кэтрин, стефан и... был сайлас, но он же исчез, когда рушилась та сторона? откуда нам теперь его взять? а что касается жертв, так это вообще не вписывалось в рамки моего понимания. это чистое убийство, нужно искать тех, кто заслужил. не считая трибрида. тут итак всё понятно, я должна пролить свою кровь на артефакт, умереть и стать полноценным трибридом. но пока, я закрывала глаза и на жертвы, и на своё превращение, которого совсем не желала, я не была к этому готова. знаю, в этом моё предназначение, но хочу ли я его? а это не важно, я должна. и пока эти вопросы старательно отодвигала на задний план, взялась решать другие. они тоже не лёгкие, но сказать правду легче, чем выбрать, кому суждено умереть, правда?
кол. я знала, что он жив, но дома он так и не показался, что странно, но я уже убедилась, что поменялось безумно много, поэтому приходилось действовать по обстоятельствам. то же самое касалось и давины. она ненавидит клауса и будет сложно достучаться, только выхода не было. я должна сделать всё и даже больше, заставить себя слушать, если они не захотят. чтобы не тратить время я решила позвать на встречу их обоих, учитывая, что в будущем они друг от друга не отходят, может быть эта связь присутствует уже и сейчас? на это можно было понадеяться. в любом случае, и колу и давине я отправила магическую записку, с содержанием: «нам нужно встретиться, это очень важно. жду на кладбище нового ореана в 15.00. никакой ловушки, прошу, поверь». подписываться я не стала, иначе пришлось бы писать трёхтомник о жизни хоуп майклсон, а это входит в планы лишь при личной встрече. были ли у меня сомнения? конечно. тогда придётся наведывается лично, но внутри я чувствовала, что всё получится. меня бы интриговало сообщение,  хотела бы узнать в чём дело, даже если бы это было ловушкой.
около пятнадцати минут я расхаживаю взад-вперёд, заламывая пальцы за спиной. моя речь давно готова и отрепетирована, в голове есть доказательства, которые я предьявлю в подтверждение собственных слов. я могу показать колу будущее, а давина и сама может всё посмотреть, ведь мой разум будет полностью для неё открыт. я доверяю им обоим, я люблю их обоих всем сердцем. они заслужили хорошее будущее, заслужили счастье, заслужили ту любовь, которую оба обрели. они пример, эталон. я нервничала из-за предстоящего разговора, но в то же время испытывала невероятный трепет. я соскучилась по колу и давине, будто бы вечность не видела, а кроме того, это безумно интересно посмотреть на них в этом времени, почувствовать зарождающуюся связь. наверное, я многого жду. во-первых, они вообще могут не прийти, а во-вторых, может быть они вообще ещё никак не взаимодействовали. да ладно, без разницы, я просто хочу их увидеть, и вижу. в эту секунду сердце забилось сильнее и быстрее, волнение подступило к горлу, перехватывая дыхание.
— спасибо, что пришли, это было важно — мимолётная слабая улыбка на губах — меня зовут хоуп... хоуп майклсон — начну постепенно, понемногу.

Любопытство сжирало его изнутри ровно с того момента, когда бедный клочок бумаги попал в его руки. Ведьма. Мужчина оскалился так, будто его ждала самая захватывающая охота в его жизни. Майклсон был уверен в том, что тот, кто прислал эту записку, явно не был его другом. А таких можно было отправлять на тот свет без зазрения совести. То есть, его должно было ожидать веселье. Но ситуация омрачилась тем, что точно такая же прилетела и Давине. Тут его воодушевление резко улетучилось. У него было лишь несколько вариатов – Айвори (которой по факту нехер было с ними двумя ловить. она бы, бедняжка, не выдержала бы с ними и получаса) и Эстер.
— Потому что этот кто-то может знать, что мы действуем вместе — прокручивая между пальцами клочок бумаги, протягивает древний, — И ему нужны мы оба, — он пожимает плечами и кидает записку на стол.
Ему не нравилось, что тот, кто отправил эти послания им, не представился. Это было странно. Как минимум из-за того, что они могли не явиться на встречу. Но что-то подсказывало первородному, что убивать их не собирались. Если бы Эстер хотела, то уже взорвала бы им обоим головы. В этом плане они вдвоём проигрывают тому же Клаусу, который явно смог бы отбить атаку с помощью своих людей. Но, зная мать, он был уверен, что она подписала бы своим витиеватым подчерком бумажку. Как раз, чтобы пробудить в ребятах интерес. Ну, и демонстрируя, что она – великая – сама сделала первый шаг, какой бы он ни был.
Пока Давина колдует над картой, он стоит подле и разглядывает её. Могли ли их позвать ведьмы, которые ненавидели её? Он закатывает глаза и трёт переносицу. Нелогично. Тогда не звали бы его. Их было легче устранять поодиночке. Нет, определённо кому-то что-то от них было нужно. Может Клаус опять пополнил запасы своих недругов?
Уже подходя к предполагаемому месту встречи, Кол вдруг задумался о том, что на свободе был ещё и Майкл. Этот урод как раз-таки мог обзавестись какой-нибудь ведьмой, которая будет ему прислуживать, а потом выманить их. Он уже третировал Айвори. Каковы шансы, что не нашёл себе новую жертву? Или не использовал её же вновь? Майклсон на ходу разминает шею, хрустя позвонками.
Однако когда перед глазами предстаёт незнакомый ему подросток, он готов почти что расхохотаться в голос. Кол мельком бросает взгляд на Клэр и понимает, что она с ней тоже не знакома. Интересно. Приветствуем новых игроков! Остановившись напротив незнакомки и рядом с Давиной он решил прибегнуть к старому дедовскому способу – слушать биение сердца. Если она врёт – он поймёт это за секунду. Только вот услышанная от неё информация заставляет его нахмуриться.
— В нашей семье были рождены лишь две девочки, — щурясь и немного наклоняя голову говорит вампир, разглядывая ведьму напротив себя, — Ребекка и Фрея. Последняя умерла ещё до того, как мы стали вампирами, — пауза, — Но она не врёт. Либо очень искусно может управлять биением своего сердца – он переводит взгляд на Давину.
Пока Клэр уже задаёт самые важные вопросы, он вновь изучает глазами незнакомку. И что-то в ней ему кажется до боли знакомым. То ли это цвет глаз, то ли свойственный его роду подбородок. И ей богу, её взгляд. Он напоминал ему Никлауса. Тут в его голове всплывает Бонни Беннет, которая выходила из дома Майклсонов. Тогда она сказала ему, что сделала одолжение его семье. Но не помогала. Бонни Беннет никогда бы не помогала им после того, что они сделали с её друзьями. Но! Она бы помогла другому члену их семьи, который был ни в чём не виноват. Единственный момент – вампиры не могут иметь детей. А они все – древние вампиры.
— Хоуп, — протягивает древний, — В переводе «Надежда», — парень выпрямился, — Ты не дочь Эстер и Майкла. Так чья же ты надежда? И почему мне кажется, что я вижу в тебе знакомые черты?
Сначала нужно было понять кто она, чтобы думать, что делать со всем остальным. Друг или враг? Майклсон ли? Или быть может, какая-то ведьма изменила себе внешность с помощью магии? Всё это имело место быть. Но если она и правда его родственница, то как он, чёрт возьми пропустил её? Как они все пропустили? Или быть может… Его мать знала? Может быть, она пришла за ней? Но почему тогда именно сейчас? Почему не раньше? Выглядит-то она уже достаточно взрослой.

Клэр чувствует укол вины, слыша новое имя и понятия не имея, о ком идет речь. Она судила о Майклсонах по их собственным поступкам в отношении тех, кого знала — и большую часть времени этого было достаточно. Даже сталкиваясь с отношением новооорлеанских ведьм, как будто никогда не бравших в расчет жатву, Давина не хотела ставить себя на место Клауса. Лицемерно. Эгоистично. Но она лучше выберет замкнутый круг, в котором каждый платит за свои решения. Но был еще Кол. Часть той же семьи и той же истории. Часть, которую она не хотела игнорировать, но которая ставила её в тупик, сомнениями и сочувствием к тому, кто был ей дорог, мешая бороться с теми, кто причинил много боли.
Какой была Фрея? Помнит ли он её? Скучал? Эти вопросы затмевают даже размышления о том, как удобно просто подслушать чужое сердцебиение, чтобы понять, что тебе врут. И тем сильнее оказывается эффект от слов Хоуп о том, что та жива.
Забыв о конспирации, Клэр снова переводит взгляд на Кола. Тот очень привязан к семье, сколько бы обид на них не держал — реакция на предательство матери была тому прямым доказательством. Как и она, поэтому чужую боль, злость и недоверие она не столько считывает, сколько проецирует, переводя настороженный взгляд на ту, кто, возможно, имел куда больше прав на возмущение, будь все сказанное правдой. Перебирает пальцами в воздухе, готовясь применить магию, а потом разбираться, откуда неизвестная Колу ведьма Майклсон раздобыла такие сведения и что за них хочет.
И обмирает, слыша ответ. Дочь Клауса. Дочь Хейли. Чудо-ребенок, силу от рождения которого она использовала в своем заклинании семь месяцев назад, когда вернула Майкла.
Бред.
Девушка напротив не могла быть тем младенцем, даже будь тот жив. Ей было известно, что известные блюстители баланса в очередной раз пытались принести жертву. Моника пыталась, приглушив для Ди боль собственной смерти от рук Марселя, который в благодарность получил от Клауса исцеление от укуса оборотня. А следующие месяцы прошли для Клэр как в тумане, в редких проблесках отвеченных, а не пропущенных звонков среди сотни потертых страниц гримуаров Эстер. В одной из них, кажется, Ками, упоминала о гибели дочери Клауса, но тогда она лишь решила, что на её душе будет меньше тяжести после того, как она реализует задуманное.
В голове не укладывалось, что все услышанное может быть правдой. Имя некой Бонни Беннет Давине ни о чем не говорило, а потому доверия не вызывало. Она мечется взглядом между Хоуп и Колом, пытаясь понять, чему верить. Дергается при упоминании свадьбы, ведь уже известно, чем закончилось пропущенное торжество. Что сделал Майкл. Что она не смогла остановить. А потому, стоит Хоуп сделать неосторожное движение, как рука тут же взмывает вверх, поднимая поток воздуха, который несильно, но отталкивает ту назад:
— Не двигайся! — пытаясь контролировать собственную магию и не причинить лишний вред, неуверенное командует Давина. Ей всего лишь протягивали руки, но сочетание таких редких категорий, как Майклсон-дочь Клауса-ведьма или кем она там была, для Клэр были коктейлем из собственных триггеров. Приправленные усталостью от бесконечных попыток поймать Майкла и страхом за жизнь друзей, они не способствовали ни крепким нервам, ни доверчивости, даже если последнее слово она оставляла за Колом, к которому развернулась полубоком, обеспокоенно вглядываясь в чужие глаза.
— Это может быть правдой? — негромко, хотя не обязательно быть даже трибридом, чтобы услышать это. Она волнуется за него, практически не концентрируясь на упоминании апокалипсиса — на фоне остальных новостей тот выглядит как-то блекло. А самое смешное, что у нее есть простой способ самой узнать все наверняка, перестав мучить Кола догадками. Не заставляя искать ответы на вопросы, которые, она верила, у него не было.
Клэр переводит смиренный, если не обреченный взгляд на чужие руки. Она не хочет. Опасается, что несмотря на все обещания, это все еще ловушка. Что заглянув в чужой разум, откроет и свой, в котором хватает охраняемых тайн. Одна о Майкле чего только стоила, хотя если Хоуп пришла из будущего, то есть все шансы, что она уже в курсе. Хотя внутри и скребется надежда, что есть шанс подсмотреть уже когда-то найденное решение. И узнать про Фрею.
— Я могу сделать это, — она неуверенно кивает Колу, прежде чем повернуться к девушке. Её взгляд заставлял чувствовать себя неловко — так не смотрят на врагов. Так смотрят на семью. Друзей. И хотя Давина с трудом представляла себя и тем, и другим, что-то в обращении Хоуп к Колу выдавало привычку. Близкие отношения. И хотя Клэр точно не была экспертом по распознаванию лжи, в чужую искренность хотелось верить. Но некоторые уроки дались ей слишком дорого. Всегда будь настороже. Что ж, кое-что можно было проверить и не залезая в чужую память. — Докажи, что ты трибрид. Это же должно как-то проявляться. И если ты действительно та, за кого себя выдаешь, я посмотрю то, что ты хочешь мне показать.

всё шло гораздо лучше, чем я могла ожидать. я представляла самые дурные варианты развития событий, но они не оправдались и это даже немного вводило в ступор. давина сомневается, но не так сильно, как могла бы. девушка вообще могла не рассусоливать разговоры, не слушать всё то, что я говорила, ведь со стороны определённо точно полный бред. но она прислушиваться, и это напоминает о том тёплом чувстве, которое всегда вызывала у меня давина. а кол, кажется спокойно во всё верит. в своей манере, драматичной и саркастичной, но он всегда таким был и в этом нет ни капли иронии. просто он майклсон и данную манеру из нас всех не выбить. и снова это тёплое чувство внутри. будто бы и не было путешествия во времени, будто бы мы просто встретились обсудить какую-то мелочь, будто бы они знают меня с самого рождения. от этих чувств улыбка на моих губах всё равно непроизвольно проскальзывает, хотя я и пытаюсь её сдерживать.
они просят доказательств, а я не совсем понимаю. я готова открыть своё сознание и там есть ответы на все их вопросы. там вся моя жизнь. рождение, детство, семья, смерти, школа сальваторе, монстры, друзья, кад со своим апокалипсисом. что ещё нужно? но я не возмущаюсь, в некой покорности поджимаю губы и утвердительно качаю головой. это первый шаг. они оба дали шанс и не воспользоваться им нельзя, как и нельзя спугнуть. если начну отказываться это не сыграет в мою сторону, а если насильно заставлю давину посмотреть мои воспоминания она уже не поверит. я успела миллион раз убедиться, что доверие штука ужасно хрупкая и у меня нет возможности и времени этим рисковать. я сделаю всё, чтобы они меня услышали, ведь нужны мне, как никогда прежде.
— хорошо, я понимаю — тихо проговорила, опуская взгляд. с чего начинать? — что ж, вампирскую составляющую я ещё не активировала, но время придёт, даже гораздо раньше, чем я хотела бы — с грустью произношу, с тревогой. итак знаю, что не готова, в голове всё ещё не укладывается, что вот так начнётся моя бессмертная жизнь, в которой род майклсон будет прерван. но мне об этом следует подумать потом, цель важнее моих земных желаний.
смотрю сначала на кола, затем на давину и на девушке задерживаю взгляд — ведьма я со стороны бабушки, как известно — руками делаю несколько движений в воздухе, от чего поднялся сильный ветер, закруживая листву в хаотичном танце. усиливаю движение и ветер становится ураганным, но лишь на несколько секунд. руки опускаю и всё прекращается. теперь задача посложнее. я позволяю радужке глаза принять ярко-золотой оттенок.
— но, этого наверняка будет мало, поэтому... вы ведь знаете, оборотни не могут обращаться по своему хотению. но после того, как моя мама вышла замуж за джексона, все члены стаи обрели способность обращаться когда захочется. моментально и без боли — уже длительное время при мне мой костюм, благодаря которому после обращения я не оказываюсь голой, так что, почему бы и нет? пара секунд и вот перед парочкой уже стоит белый волк. достаточно? ещё секунда и я снова я. внимательно смотрю на давину и кола.
— моя кровь способна обращать в вампиров, а так же в гибридов, при этом без крови двойника. моя кровь лекарство от укуса оборотня. это мы проверять не станем? — улубнувшись лишь уголками губ с прищуром смотрю на кола. это будет уже слишком, не так ли? — если представление закончено, и если я добилась хотя бы капли доверия, прошу тебя, давина, посмотри мои воспоминания, это важно для того, чтобы всё исправить. вы нужны мне, как никогда и я не хочу больше тратить время зря — последнее я говорю скорее себе, в очередной раз убеждая, что всё сделала правильно. мне уже без разницы, кто узнает о моём существовании, потому что всё это теряется, вся консперация не нужна, когда на кону стоит существование общего мира, общее будущее. я уничтожу каждую ведьму, что решит, будто бы мне ровня. пусть все знают, что я хоуп андреа майклсон. хватит думать о последствиях, пора действовать.

Историю Хоуп Кол слушал в пол уха. Ему было известно всё о ведьмах, вампирах и оборотнях. «Включился» он лишь тогда, когда до ушей долетела странная фраза о том, что члены какой-то там стаи обрели способность обращаться, когда захочется. Его глаза с интересом загорелись. Но не успевает он хоть что-то сказать, как эта девочка-трибрид демонстрирует свои способности. Древний пару раз хлопает глазами, разводит руками и поворачивается к Давине. Ему и правда нечего было на это сказать. Единственными сверхъестественными существами, которые могли обращаться в любое время, были гибриды. Их осталось с гулькин нос после того, как какой-то придурок, имя которого он совершенно не помнил, поднял мятеж против его братца. А теперь, у них была информация о том, что какая-то (целая!) стая могла обращаться, когда им заблагорассудится.
Принимая во внимание крайне напряжённые отношения между вампирами и оборотнями, информация была не самой радостной. Пусть он и был древним, которого может на тот свет отправить лишь кол из белого дуба. Вряд ли укус доставит ему приятные ощущения, как пить дать.
— Даже если вы, дамы, и захотите сделать из меня лабораторную крысу, то напоминаю, что избавиться от меня таким способом невозможно, — он скривил простецко-извиняющиеся лицо, — Я первородный. Бонусы с рождения, все дела. Но не спорю, — он обращает всё внимание на Хоуп, - Тебе досталось больше привилегий, — Кол быстро поднимает ладонь к лицу, скрывая за ней собственную улыбку, и пытается всеми силами подавить смех.
Естественно, он нисколько не удивляется, когда Давина соглашается заглянуть в будущее. С доверием у неё явные проблемы. К слову, он тоже был в этом виновен. Первородный не останавливает. Стоит поодаль и наблюдает за всем. Хотелось бы ему заглянуть за ширму и увидеть, что же там? Наверное, скорее нет, чем да. Весь интерес жизни в том, что ты делаешь шаги, не зная итога. А что если там что-то такое, что заставит его расстроиться? Или наоборот порадует? А потом разбиваться вдребезги из-за того, что тут он сделал всё не так, как там и итог наступил совершенно другой.
Нынче молодёжь любит спрашивать в интернете про какие-то там таблетки. Мол, одна тебя в прошлое вернуть может, а другая покажет будущее. Кол из тех, кто либо выбрал бы изменить своё прошлое, либо выкинул бы всё к чертям, выбирая настоящее. Какой смысл просто наблюдать? Зачем эти знания? В данном контексте ему по душе были больше действия.
Когда связь между ведьмами разрывается, а Давина заходится кашлем он стоит поодаль. Внимательно смотрит на пространство между ними. Одно неловкое движение во время магических столкновений и все они могут стать покойниками. Убедившись, что никаких искр между девушками больше не осталось, он подлетает к Давине, хватает её своими цепкими пальцами за плечи и прижимает к своему телу. Что она там увидела, что заставило её задавать странные и подозрительные вопросы? Что там такого случилось?
— Ты, главное самоубийством не занимайся, хорошо? – вампир проводит ладонью по её волосам и утыкается в макушку, — Мир не переживёт потерю представительницы такой знаменитой семьи ведьм, — усмехается ей в волосы.
Наверное, среди всего дерьма, которое только может происходить вокруг, молодой человек склонен отгораживаться собственными стенами и вычленять лишь то, что важно и дорого ему. Кто знает, чем бы закончилось дело, если бы бездыханное тело ведьмы упало перед ним. Наверное, мир впервые в жизни увидел бы Кола Майклсона без чувств. И плевал бы он на помощь всем. Сгорел сарай, гори и хата.
— Итак, — он приподнимает голову, расслабляет хватку рук, чтобы Давина могла сама выбирать, остаться рядом или же отстраниться и обращает внимание на Хоуп, — Мы все поняли, что доверяем друг другу. Полагаю, что времени на то, чтобы попить чайку с тортиком и предаться оптимистичным разговорам у нас нет. Так что, ближе к делу. Что мы должны сделать?

Чужие воспоминания бледнеют в памяти, как страшный сон затмевается осознанием, что больше не спишь. Проблема лишь в том, что её кошмары всегда ведут обратно в реальность, будь то поисковое заклинание на другом конце города или картины далекого будущего, чужого и в то же время и своего тоже. Клэр прячется от них в объятиях Кола, прикрывая глаза, стоит чужому дыханию пройтись по волосам. Тот снова шутит, но Давина в состоянии различить, что кроется за веселым пожеланием — в конце концов, в мире не так много тех, кому действительно есть дело до того, что с ней будет.
— Мир может спать спокойно, — прислонившись виском к чужой груди, мягко отвечает девушка, улыбаясь и чуть косясь наверх — без шанса что-то увидеть, но ей и обнимающих её рук более чем достаточно. — Со мной там все хорошо. И с тобой.
Последнее она произносит совсем тихо, обхватывая руками. Эгоистично так говорить, учитывая все, что произойдет, но Клэр ничего не может с собой поделать — скольких бы они не потеряли, она не уверена, что готова была узнать, что нечто подобное произойдет с Колом. Она замечает взгляд и улыбку Хоуп, направленные на них, немного смущаясь от такой явной радости с чужой стороны. Впрочем, ответ на заданный вопрос напоминает о том, какую цену придется за заплатить за ту счастливую жизнь, обрывки которой она видела. И это не считая того, что могло произойти в городе за то время, что Хоуп была совсем маленькой или провела вдали от дома.
— Мне жаль, — разобраться во временных перипетиях не так уж легко, особенно когда в голове еще не утих водоворот событий чужой жизни. Она хотела заставить Джоша уехать, хотела спросить про Ками, которую не видела в чужих воспоминаниях, питая надежду, что та просто оставила позади город, принесший столько несчастий её семье. Но она лишь видела возможное будущее, в то время как Хоуп пережила это все наяву. Без что если, без шанса исправить. И пусть соболезнования по поводу гибели половины Майклсонов из её уст звучат как минимум странно, Давина сочувствует. Чужой боли, потери семьи, какие бы ужасные поступки не совершали отдельные её представители. Марсель тоже причинил боль многим, но это не умаляло любви Ди к нему. — Надеюсь, что нам обеим не придется жить лишь моментом.
Улыбаться почти больно, но Клэр поджимает губы, мелко кивая и надеясь, что её поймут. Ей хочется протянуть руку, крепко сжимая чужую ладонь, но есть еще одно обстоятельство, которое мешает пойти на подобный шаг. Майкл. Хоуп не хотела менять будущее, но рассказ о попытке предупредить друга явно не вязался с этим обстоятельством. И освобождение первородного охотника на вампиров не то чтобы гарантировало спокойствие хоть кому-нибудь в этом городе, учитывая и сохранность Майклсонов.
Возвращение Кола к семье, учитывая ситуацию с Эстер, было лишь вопросом времени. Но Клэр все равно напрягается в чужих объятиях — она не была уверена, что даже апокалипсис сможет примирить их с Клаусом. И хотя в будущем они, похоже, сумели выстроить хрупкий мир, сейчас для него, помимо Кола и конца света, не было ни одной предпосылки. И ситуация вряд ли улучшится, когда гибрид узнает, что она воскресила Майкла.
Все остальное Давина тоже внимательно слушает. То, что некая Бонни Беннет была ведьмой, было понятно и раньше, а вот новость про темную магию и помощь Кола доверие не вызывает, как и потенциальное сотрудничество. Кто бы не помогал Майклсонам, ей он другом не был. Хотя, судя по тому, что заклинания все еще требовали от нее, жила эта ведьма не близко. Или дорого брала за свои услуги, не позволяя манипулировать собой.
— Это далеко? — отступая немного назад, аккуратно уточняет Клэр. Ей не хочется выпускать его из объятий, но, видимо, скоро итак придется это сделать. Впрочем, расстояние было не главной их проблемой, поэтому, взяв за руку и переплетая их пальцы, Давина снова поворачивается к Хоуп. Судя по всему, совместная поездка им не грозит, а значит ей нужно знать кое-что еще, прежде чем они перейдут к проблемам мирового масштаба.
— Может, ты подскажешь, как мне остановить Майкла? Потому что если ты отпустила его, чтобы сделать из меня более сильную ведьму, то у меня есть несколько претензий к плану.

зря я думала, что всё обойдётся одним лишь моим объяснением. зря думала, что после этого давина и кол скажут: «конечно, будем начинать прямо сейчас» и уйдут со спокойной душой. открылось слишком много, отчего и вопросов становилось в разы больше. я могла сказать, что нет времени на всё это отвечать и всё объяснять, но в этом не было никакого смысла. давина должна была знать, что её друзья будут в порядке, а кол должен был знать, что случится с его семьёй. и тут меня осенило, что я в силах оградить давину от влияния шабаша сестёр. правда, тогда изменится ещё больше. но я ведь знаю заклинание, джексон уже мёртв, так что его сердце... кажется, я начала рассуждать слишком уж цинично, но я просто не в силах оставить всё как есть. кроме того, кол в своём теле, он вампир, некоторых событий уже и не будет, терять нечего. с отцом договориться будет сложнее, гораздо сложнее, но я попытаюсь. я попытаюсь исправить столько, сколько смогу, лишь бы мои близкие люди страдали как можно меньше. иначе какой вообще смысл? всё итак сломано, не починить, что ж, тогда я просто возьму инструменты в свои руки и начну отстаивать заново. пожалею, ещё как пожалею, но попробуйте остановить хоуп майклсон, если она что-то решила.
я не хочу прерывать тот нежный порыв, нежное чувство, что появилось вокруг двух людей. я терпеливо молчу и пытаюсь даже не прислушиваться к их шёпоту. да, я знаю их совсем другую историю, но мне казалось, что нынешняя выходит даже лучше, и буквально на моих глазах. но улыбка быстро сходит на нет, когда приходит время отвечать на заданные вопросы. помни, хоуп, назад пути нет и уже не будет.
— хорошо, давайте по порядку — глубокий вдох и такой же глубокий выдох. как подобрать слова? как сократить огромный рассказ длинною в жизнь? — давина переживает за джоша — оказалось короче, чем можно было представить. в конце концов, девушка если захочет сама расскажет колу подробности — а я хочу спасти нашу семью, дядя кол. хочу спасти дядю элайджу, маму и отца — ни один мускул не дрогнул на лице, хотя я и прикусила щёки, чтобы держать себя в руках. всё ещё хорошо помню уроки лиззи по самоконтролю, они частенько меня выручали. физическая боль — сосредоточенность. я не собиралась впадать в ярость или начинать в очередной раз плакать о своей не самой прекрасной жизни. я здесь, чтобы это исправить и слёзы не зрелого подростка делу не помогут. я не отводила взгляда от кола достаточное время, выдержала напор, и только потом опустила глаза, на секунду их прикрыв.
— а майкл... вы не понимаете — вот на этом моменте история точно будет длиннее — кроме апокалипсиса и прочих проблем, есть ещё далия. сестра бабушки, с которой непосредственно эстер заключила очень давно сделку. отдавать первенца в каждом поколении. фрея была первой и последней, потому что ваша мама сделала вас вампирами, чтобы далия больше никогда не получила то, чего просила — я вновь посмотрела на кола — пока не появилась я. поймите, некоторые события должны идти своим чередом. майкл поможет разобраться с далией и давина, он не тронет тебя, а кровную связь я помогу тебе разорвать — снова смотрю на ведьму, с теплотой в глазах, с теплотой в голосе. я отдаю в этом тоне и своих словах всю нежность, что к давине испытываю, всю свою уверенность. но если с ней достаточно легко, исходя из того, что она посмотрела мои воспоминания, почувствовала мою магию, то с колом сложнее. он за словом в карман не полезет и убеждать его пожалуй второе по глупости, сразу после «пробовать убеждать клауса».
— я понимаю, ты не испытываешь ко мне сейчас никаких родственных чувств, ты меня не знаешь, но я прошу доверится мне — много прошу, знаю, и далеко не факт, что буду услышана — это так странно... в моём будущем мы с тобой ладим лучше всех, ты поддерживаешь мои самые безумные идеи, а здесь и сейчас мне приходится просить доверие — хмыкаю, и говорю я это скорее себе, нежели колу или давине, всего лишь мысли вслух, которые причиняют неприятный укол в районе сердца.
— оракул не ошибается. раз он сказал, что ты знаешь где часы, значит они именно там, где тебе известно. я знаю о них, мы в будущем тоже их использовали, но в этом времени я конечно понятия не имею где они. в любом случае, ты проводник бонни, она нужна нам — хотела произнести это приободрябще, но вышло как-то спотыкаясь, неуклюже, в попытке перевести тему и увести внимание от своих прошлых слов. не время расклеиваться.

в эти секунды мне слишком не хватает тепла. того семейного, к которому меня приручили. майклсоны всегда друг за друга, семья — вот что главное. совместные ужины, объятия, о которых не нужно просить. как ты ни крути, я ребёнок, я подросток, который был лишён в полной мере родительской любви. да, есть тёти и дяди и это прекрасно, в том времени, где я была раньше. а здесь и сейчас я совсем одна. отец после ссоры решил меня игнорировать, фамильяр где-то пропадает, мамы постоянно занята, да и к меня проблем хватает, которые я должна как можно скорее решить. и всё это в бесконечной беготне, в постоянных раздумьях, сомнениях, поисках решения и просто нет времени на то, чтобы наладить свою семью. я вообще старалась о таком не думать, но здесь и сейчас, смотря на кола и давину я осознала, как сильно мне не хватает тепла и поддержки. и это осознание принесло не просто грусть, а ещё и боль, которую я так упёрто отодвигала на третий план. я не всесильна, хоть и звание моё трибрид. я скучаю по своей семье и по их теплоте, по их словам поддержки, по их мягким объятиям, причём очень мягким, ведь они знают, что я не желаю чувствовать себя слабой.
больно смотреть на кола и давину не имея возможности подойти, обнять и почувствовать их тепло. поэтому я отвожу взгляд, губы поджимая. не хочу эту боль ощущать я сильная, самостоятельная, взрослая и могу пережить всё без этих сантиментов, я, ведь чёртов трибрид!
— давина, он не доберётся. ты долго шла к тому, чтобы разорвать связь, и за это время ничего не произошло. а теперь у тебя есть козырь, мы всё решим, а майкл нужен для решения другой проблемы — я произнесла это как можно мягче, но эта мягкость оказалась более наигранной, через усилие. и не потому что это была ложь, вовсе нет, слова были правдивы, я просто пыталась запечатать свои эмоции. сглотнула резко, нервозно, опять прикусила щёки с внутренней стороны. давина обращается к колу, уводя, а он так мне и не ответил. да это и нормально, чего я ждала? уж точно не пойми откуда взявшихся семейных объятий. наивная. приди в себя, хоуп, ты сама же сказала, что он тебя не знает, это не тот кол из твоего будущего.
— конечно, давина, я понимаю — нужно было добавить в тон голоса чуть больше энтузиазма, но я сделала всё максимально возможное, на что у меня хватило сил. я даже не думала, что эта встреча принесёт мне столько болезненых эмоций, столько разочарования и осознания собственной не значимости. и почему я так долго ходила вокруг? здесь, в этом времени я никто. всего лишь имя, всего лишь фамилия, хоуп майклсон. нет истории, нет понимания, нет любви, нет прожитого, нет боли. есть лишь семья, что разошлась по сторонам расаололась и есть цель со знанием. я, наверно, только сейчас полностью осознала всю фатальность своих надежд и мечтаний. я думала воссоедениться с семьёй, но они меня не знают. думала провести время с отцом, но он не доволен отражением самого себя и предпочёл игнорировать. все мои друзья, кроме лиззи и джози из моего времени, ещё даже не родились. признай, хоуп, ты одна и это было с самого начала, ты просто настроила наивные воздушные детские замки.
— если что, меня можно найти в доме майклсонов, или магией, или позвонить — самое очевидное. я быстро достаю и рюкзака кусок бумаги и ручку, пишу на нём свой номер и подбегаю к давине, протягивая номер. а затем уже молча провожаю взглядом тех, кто так много щначид в моей будущей жизни. я даже не знаю, сколько времени так простояла ещё. казалось, что если я пошевелюсь, вся иллюзия окончательно рассыпится, оставляя после себя лишь пепел. а я не совсем была к этому готова. я итак знаю, что справлюсь, другой вопрос, сколько времени на это уйдёт и какого размера дыру оставит в моей душе.